ВАЛЕРИЙ ЗУБОВ, председатель комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам
— Поправки в закон "О противодействии легализации преступных доходов" Госдума приняла сразу во втором и третьем чтениях под занавес визита в Россию комиссии экспертов FATF. Это спланированная акция? Вы хотели их впечатлить?— Лукавить тут бесполезно. Конечно же, это не совпадение. Все было давно запланировано. Я имею в виду принятие закона в тот момент, когда комиссия FATF будет находиться в России. При других обстоятельствах мы бы приняли его недели на две-три позже. Теперь же мы можем смело спрашивать у членов FATF: "Какие еще претензии будут? Какие к нам еще вопросы?"
— То есть этот закон писался специально для FATF, он рассчитан исключительно на внешнее потребление?
— Сразу скажу, лично я над этим законом работал не потому, что он нужен FATF. Он нужен в первую очередь России. Мы сами должны быть заинтересованы в том, чтобы принимать меры и бороться с отмыванием преступных денег. Так что как закон для внешнего потребления его можно характеризовать лишь потому, что блюдо было подано именно сейчас. А в целом закон "О противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов" проработал уже больше полугода. Теперь мы посмотрели, чего в нем не хватает, и добавили.
И вообще меня не волнует, останемся мы в черном списке FATF или нет. Все равно против нас санкции никакие не работают и не могут работать. А то, что мы до сих пор находимся в этом списке,— это плоды политики двойных стандартов. Это же очевидно. Ну посмотрите! Законодательство требованиям FATF соответствует, меры по борьбе с отмыванием мы принимаем. Что еще надо? Это Зубков (Виктор Зубков — первый замминистра финансов, председатель комитета по финансовому мониторингу.— Ъ) себе не может позволить так говорить, а Зубов может. Ну что они нам? Ну хотят они, чтобы мы были в этом списке. Но под этим нет никакой экономической сущности. Это все политика. К примеру, решали они там — давать нам статус страны с рыночной экономикой или нет. Казалось бы, ну куда более рыночная страна?! Все у нас продается. Мы же рыночные — это очевидно. А они все сомневались. И тут, что касается черного списка, ну решили они нас приструнить немного и подержать в узде. Но ведь гораздо больше денег отмывается в США, например, это касается наркоденег. У нас даже нет такого высокого уровня наркомании, как в Америке. Впрочем, и отмывания денег тоже. А офшорами они как активно пользуются? Причем этим занимаются самые крупные американские компании, такие, как Merill Lynch, и другие. И ничего, США не входят в этот список.
— Вернемся к закону. Какие же ключевые изменения были внесены в российское противоотмывочное законодательство?
— Например, мы уточнили, в каком порядке должны определяться государства, переводы денег из которых или, наоборот, переводы денег в которые должны попадать под строгое наблюдение. Напомним, что в действующем законодательстве правительство должно было определить перечень таких стран. Но чтобы ни с какими государствами не ссориться и нам самим ярлыки не вешать, мы решили, что такой перечень надо составлять только по представлению международных организаций. То есть если, например, FATF имеет перечень государств, в которых производятся наркотики и тому подобное, то FATF нам рекомендует этот список, и мы его применяем. Кроме того, согласно одобренному закону, расширен круг организаций, подпадающих под наблюдение. Туда включили ломбарды, тех, кто работает с драгметаллами и ювелирными изделиями, а также казино. Причем в казино будут отслеживаться не только выигрыши, но и проигрыши.
— В законе написано, что теперь будут контролироваться даже игры, которые проводятся в электронной форме? Как контролировать игры и лотереи, проводимые в интернете?
— Некоторые операции контролировать легко. Деньги же идут, как правило, все равно через банки. Но я не хочу сказать, что все будет совсем просто. Безусловно, мы столкнемся со сложностями. Но важно, что мы в принципе вводим такой контроль. И если кто-то где-то заметит, что дело не чисто, уже будет плюс. Понятно, что ни один закон никогда не исполняется на 100%. Кто-то ведь на красный свет проезжает, и милиционеры всех нарушителей все равно отловить не могут. Но здесь, я имею в виду отмывание денег через различные электронные манипуляции, хотя бы красный свет повесили для начала.
— Как, на ваш взгляд, работает российская финансовая разведка? Эффективно?
— Они нам в комитете по финансовому мониторингу демонстрировали некоторые вещи. Могу сказать только одно. Служба работает энергично, у них появилась возможность следить за денежными потоками, уже видны банки, которые замешаны в отмывании. В общем, работа идет.
Проблема в другом. Дело в том, что в тот момент, когда информация передается из комитета в соответствующие правоохранительные органы — прокуратуру, МВД, то выясняется, что там недостаточно специалистов, которые могут с подобной информацией работать. Они теперь слабое звено. Сама система работы там поставлена неправильно. Одно дело собрать деньги с автолюбителей — тут нет проблем. Можно для галочки раскрыть и некоторое количество преступлений, причем абсолютно очевидных и ясных, которые легко раскрываются, и отчитаться об успешной работе. Когда же возникают дела об отмывании... Это же изнурительные, нудные дела, да и защищают преступников, как правило, основательно. Правоохранительные органы к этому не готовы. А если со стороны государства будут выступать слабые адвокаты, то тут вообще ничего не поделаешь. Вот, например, если такими делами будет заниматься товарищ Колесников (Владимир Колесников, заместитель генерального прокурора России.— Ъ), то он загубит всю нашу работу и работу финансовых разведчиков. Он твердо убежден, что правоохранительная деятельность — это всем выкручивать руки, загонять в тюрьмы, ну и потом, может быть, разбираться, а может, и не разбираться. Когда такие люди занимаются правоохранительной деятельностью, то толку никакого не будет. В таком случае государство будет проигрывать в судах.
— А в КФМ, на ваш взгляд, профессионалы работают?
— Я не могу судить обо всех. Но те, кого я знаю, безусловно, профессионалы. А в компьютерных отделениях там работают профессионалы такого высочайшего класса, что я был поражен. Те методы, которые они применяют, я не наблюдал нигде. Я сразу представил себе, как они одновременно комбинируют свои возможности работы на компьютере со статистическими методами, теорией вероятности, и многое другое. Это класс! И при этом они прекрасно понимают, что вся их работа пройдет впустую, если на следующих звеньях будут работать МВД и прокуратура.
Интервью взяла ГАЛИНА Ъ-ЛЯПУНОВА