— Вы не впервые в России.
— Впервые это было в декабре 2000-го. Я приехал в Санкт-Петербург, прекрасный, но до грусти запущенный город. Там я встретился с русскими моряками-подводниками. Это потрясающие ребята. Сначала они стеснялись говорить, тем более с иностранцем, об аварии, постигшей К-19. Но барьер быстро пал. Я открыл людей, полных чувства собственного достоинства и верности тому, что, может быть, является иллюзией, но без чего их жизнь бы не состоялась.— Кажется, им не понравился первоначальный вариант сценария?
— Да они никогда не видели сценария. Откуда они могли о нем узнать? Может быть, от журналистов?
— Вы сыграли героя, у которого есть конкретный прототип — так же, как у вашего Шиндлера. Вам не мешало, что играете реального человека, а не вымышленный образ?
— Дело не в персонаже, а в истории. Шиндлер был хорошо известной фигурой, это накладывало дополнительные требования. И все равно дело в конечном счете в том, чтобы в сценарии была настоящая драма. Тогда тебе самому становится интересно узнать, как бы ты повел себя в подобной ситуации.
— Как вы с режиссером и партнерами добивались правдоподобия обстоятельств?
— Нет, под воду я не погружался. Все основные сцены снимались в студийных павильонах в Галифаксе. Старались избегать фальши и в общем подходе, и в деталях, в антураже. Кэтрин Биглоу после этого фильма стала настоящим экспертом по подводным лодкам.
— Вам приходилось играть героев разных национальностей. Есть ли в этом профессиональная проблема?
— Скорее техническая. Люди везде люди. Мне не приходилось ломать себя. Может, я и в жизни выгляжу как русский?