— Что означала для вас эта работа?
— Для меня, как американки, это была возможность посмотреть в лицо врагу времен холодной войны. Я открыла страстную и благородную культуру. Мне стало грустно оттого, что мы так долго рассматривали русских как врагов. Я поняла, что надо что-то сделать вместе: может, что-то из области охраны окружающей среды, а может, художественный фильм, который откроет людям глаза.— Не кажется ли вам, что сегодня актуальнее холодной войны становятся горячие религиозные и этнические войны?
— В отличие от холодной войны, когда было очень легко промывать мозги, сегодня мир гораздо лучше информирован. Я могу только надеяться, что это позволит избежать повторения старых ошибок.
— Какой универсальный урок можно извлечь из "К-19"?
— Человек сам себя не знает в критических ситуациях. Русские добровольцы, которые ремонтировали атомный реактор подлодки, может, до конца и не понимали всей серьезности последствий. Только после Чернобыля — я специально занималась этой темой — люди осознали глобальную опасность радиации. Тем не менее Радченко и другие пошли ремонтировать реактор и во второй раз, зная, что обрекают себя на страдания и гибель. Эти люди верили и любили жизнь, поэтому с достоинством приняли свою судьбу.
— Каково ваше окончательное впечатление о русских подводниках-ветеранах, с которыми поначалу у вас, кажется, возник конфликт?
— Это прекрасные и очень деликатные люди, горячо любящие свою страну. Если бы я была русской, гордилась бы ими. Часто во время съемок думала: ну почему я, а не русский режиссер взялся за этот фильм? Но кто-то должен был это сделать, чтобы о К-19 узнали в большой аудитории. Этот фильм — дань благодарности морякам, которые спасли мир.