Мех, шерсть, когти, клыки — все это дикое, из мужского мира, из сказок, из прошлого. Красавица побеждала своими чарами чудовище, а потом носила его на себе в качестве роскошного трофея, прикрывая искрящимся мехом обнаженные плечи или стягивая эластичной леопардовой перевязью пышную грудь или тонкую талию.
Красавица побеждала чудовище сама или посредством мужчины, добывшего шкуру. Порядок, что удивительно, не изменился и до сих пор. Побудить мужчину к покупке шубы (пускай даже очередной) для всякой женщины — зримая победа, знак преклонения. Знак наиболее яркий и будоражащий. Потому что шуба, шкура "помнит" охоту, поединок, кровь, освежевание, победу, окончательно расставляющую точки над i: есть мужчины и есть женщины. Есть грубые и способные убивать (побеждать), а есть красивые и слабые, они любят тех, кто способен ради них убивать, и рожают им детей.
Именно мех нашептывает эти истории. Именно мех ласкает не только кожу, но и мысли, и чувства, и подсознание.
Мех плохо ложится на одежду. Блузка морщится, воротничок кардигана мнется.
Шуба поверх — это нонсенс.
Понятно, что если у женщины есть такой трофей, как шуба, то кофточка или кардиган ей незачем.
Мех — это роскошь. За ним тысячи веков отношений мужчины и женщины. В самом простом их алгоритме. В центре зародыш, иначе говоря связь, завязь.
Такая интенсивность смысла, такая яркость и означает в переводе на язык светских смыслов понятие "роскоши". Роскошь — это ничего случайного, незначительного, преходящего.
Роскошь — это то, что на века.
Марлен Дитрих, Мэрилин Монро и Элизабет Тейлор любили лису. Причин у такой любви было несколько. Во-первых, шубы из лисы — следующий шаг от горжетки из лисьего меха с мордочкой и лапками, напоминающей о том, что шуба — трофей. Во-вторых, президент "Парамаунт Пикчерз" был по совместительству меховщиком и предложил художникам кинокомпании особые условия при использовании меха.
Но именно лиса со всей своей хитростью и изяществом пришлась по вкусу женщинам, исполнявшим первые роли в эротических грезах поколения 30, 40, 50, 60-х. Ярких, вызывающих, нонконформистских.
Совершенно другую роль в грезах этих же и последующих десятилетий исполняла норка. Норка — это будни. Богатых, респектабельных, сдержанных, любящих комфорт. Норка — это то, о чем должны мечтать барышни в заячьих полушубках. Норковая шуба — это планка, статус, одинаково котировавшийся и в буржуазной Европе, и в коммунистическом СССР.
Соболь — это антинорка. О соболе грезят мужчины и женщины с совершенно иной эстетикой сновидений.
Шуба из соболя (обожаемая например, Рудольфом Нуреевым) — это то, что уместно сбросить с плеч на пол, переступить через нее и отправиться с должным презрением ко "всем этим глупостям" есть икру и пить шампанское.
Соболь — это Россия, со всей ее безудержностью и быстрой ездой, бесшабашное богатство, русские упаднические эмигрантские балы, символ теперешней возрожденной России. Носить соболью шубу означает "носить на себе деньги" с непременным презрением к этому факту.
Пытливая дизайнерская мысль, вшивающая в нынешние собольи шубы и полушубки джинсовые вставки, чутко ловит эти настроения саморазрушения и упадничества, самоотрицания и артистического надлома. Мгновенно переходящие в статусность, государственность, православие и народность (соболью шубу с удовольствием носит банкир Пугачев).
Каракуль — совершенно иная песня со словами уже не российского, а советского гимна. Недаром именно смелая Прада пытается скроить из этого меха новые провокативные смыслы для женщин и мужчин.
Каракульча — статусный мех советских номенклатурных мужчин и женщин, он навечно запечатлелся в наших сердцах, мавзолейно, а отнюдь не так, как его носили в начале XIX века — на манжетах, шляпах, детских шубках с тесьмой.
Кролик — самое начало этой истории. Кролик — это дешево и мягко, молодо и весело. Еще до того, как начинается в жизни первая прикидка стиля, неважно, рок-н-ролла или рэпа, когда впервые осознанно примеряешь на себя обличья.
Тогда на смену кролику появляются крашеные козлы и скунсы, дешевые эксперименты имени первого непослушания.
Несколько позднее, когда начинается первый осмысленный флирт с жизнью, на сцену выходят мужчины и женщины, соболя и норки, лисы и каракуль.
Кому что по плечу, во вкусу, по натуре.
МАРИЯ ГОЛОВАНИВСКАЯ