церемония
Вчера с подмосковного военного аэродрома Чкаловский транспортным самолетом Hercules C-130 итальянских военно-воздушных сил на родину были отправлены останки 583 итальянских военнослужащих, погибших на территории СССР в годы второй мировой войны. Вместе с итальянскими дипломатами и представителями Минобороны РФ на торжественной траурной церемонии присутствовал корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ.На летном поле военного аэродрома Чкаловский в окружении штатских "тушек" стоит четырехмоторный Hercules C-130, принадлежащий 46-й аэробригаде итальянских ВВС. Его аппарель поднята, и хорошо видны стоящие в его чреве фанерные ящики размером 1,0х0,5х0,5 с наклеенными этикетками, из которых следует, что отправителем является ассоциация международного военно-мемориального сотрудничества "Военные мемориалы", а получателем — минобороны Италии. "Ящиков всего 50,— говорит замгендиректора ассоциации Василий Толочко.— В каждом около десяти пластиковых мешков размером сорок на восемьдесят сантиметров с биркой, на которой указаны номер захоронения, номер эксгумации и, если это установлено, имя". От него же я узнал, что поиски останков и их эксгумацию оплачивает правительство Италии по смете, составленной ассоциацией. Размер сметы и заработок членов ассоциации господин Толочко назвать отказался.
"А я насчитал 49 ящиков",— говорю я Толочко. "Правильно,— отвечает он.— 50-й будет участвовать в церемонии". Стоящий рядом военно-воздушный атташе посольства Италии в России полковник авиации Антонио Позокко (Antonio Posocco) кивает в знак согласия. После этого мы направляемся к перрону — так в Чкаловском называют здание аэровокзала.
На площадке перед перроном двухметровый подполковник Алексей Гришин, представляющий здесь военную комендатуру, с огорчением смотрит на солдат, которые должны нести 50-й ящик в самолет. "Это что же они такие маленькие? — не удерживаюсь я от вопроса.— В мое время в комендантскую роту гренадерского роста призывников брали". "Мельчает народ,— согласился подполковник.— Нам сейчас даже форму парадную, впрок заготовленную, ушивать из-за этого приходится". Мы вместе смотрим на замерших солдат и молчим. "Я уже 12-й год в подобных церемониях участвую,— доверительно говорит подполковник.— Итальянцев домой третий год отправляю, а в основном груз из Чечни идет".
Мимо нас строевым шагом идет, репетируя торжественное прохождение, парадный пехотный взвод 154-й отдельной комендантской роты. На мой вопрос, где летчики и моряки, их командир, старший лейтенант с саблей на боку, скороговоркой отвечает, что на все официальные делегации, которые сегодня прилетают в Москву, людей не хватает.
Чуть поодаль, чтобы не мешать взводу маршировать, заслуженный артист России полковник и одновременно дирижер оркестра Общевойсковой академии ВС РФ Владимир Южанов что-то объясняет свои оркестрантам. На вопрос "Что играть будете?" господин Южанов охотно рассказывает, что вначале будет "Грезы" Шумана, затем "Траурный марш" Шопена, а закончится все старинным русским маршем "Гренадер". Пока солдаты репетируют, офицеры накрывают деревянный помост итальянским флагом.
Тут в зал вошел протоиерей Дмитрий Смирнов. С ним мы поговорили о скинхедах и антисемитизме и пришли к выводу, что скинхеды — это хулиганы, а антисемитизм существует в России только на бытовом уровне. "А вот капеллан посольства Гвидо,— довольно сказал протоиерей,— он и будет службу вести". Вслед за капелланом появился посол Италии в России Джанфранко Факко Бонетти (Gianfranco Facco Bonetti) в окружении посольских и все пошли на улицу, где у помоста с 50-м ящиком вытянулись по стойке "смирно" с венками в руках два наших солдатика и два итальянских карабинера.
Посольские и наши выстроились в шеренгу перед постаментом, и началась торжественная часть. В своих речах гендиректор "Военных мемориалов" Александр Быстрицкий, господин посол Факко Бонетти и представитель Минобороны генерал-майор Кирилин на разных языках сказали одно и то же — о ненужных жертвах, о грязных политиканах, о том, что земля будет пухом et cetera. Было очень холодно и ветрено. Теплолюбивые итальянцы и по-летнему одетые наши замерзли одинаково, слушая поминальную молитву капеллана Гвидо.
Далее все шло по давно заведенному порядку: под шумановские "Грезы" ящик занесли в самолет, Шопена играть по причине холода не стали, а сразу перешли к торжественному маршу. Затем господин посол несколько минут поговорил с летчиками Hercules, ответил на вопросы немногочисленных журналистов и уехал на своей Alfa Romero по разбитому Щелковскому шоссе домой.
Через полчаса Hercules взял курс на Шереметьево-2 — только оттуда, пройдя таможню, он мог лететь домой.
Дома в Италии останки итальянских солдат ждали заранее подготовленные безымянные могилы в местечке Редипулья, что в провинции Удинэ.