премии реставрация
Московское руководство продолжает бороться за городские памятники архитектуры. В Колонном зале Дома союзов подвели итоги московского конкурса "Реставрация-2001". Вроде бы узкоспециальное по замыслу мероприятие, как всегда, скрывало серьезную политическую подоплеку. На сей раз эта подоплека была заявлена настолько жестко, что чинное подведение итогов временами срывалось на совершенно агитпроповские нотки. На торжественном собрании, то и дело перераставшем в митинг, присутствовал корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.В отличие от других архитектурных (или околоархитектурных) конкурсов и фестивалей "Реставрация" всегда была тесно связана с деятельностью московских властей — по сути, это их детище. Причем детище весьма ответственное: предъявляя общественности отреставрированные по ее наводке памятники архитектуры, столичная власть демонстрирует заботу о преемственности традиций, ну а заодно и очередные успехи на поприще крепкого хозяйствования.
Девятый — с 1993 года — конкурс, несмотря на совершенно не юбилейный порядковый номер, твердо решили представить чем-то итоговым. Громогласно подсчитывались с трибуны выданные за девять лет дипломы, говорили о невиданно похорошевшем центре Москвы. Нет-нет да и срывалась с иных уст благодарность лично в адрес московского мэра, присутствовавшего на мероприятии и всячески дававшего понять, что и в будущий свой срок он сумеет организовать реставрационные дела в столице не хуже прежнего.
Справедливости ради скажем, что в этот раз жюри отметило много именно отреставрированных памятников архитектуры (а не новоделов, как обычно) — например, тот же Дом союзов, церковь Николы в Заяицком и здание Дома художника на Кузнецком мосту. Во-вторых, скучные новоделы, стыдливо называемые "объектами исторической застройки", на сей раз оказались в явном меньшинстве (пять против 11). В-третьих, среди лауреатов неожиданно появилась новая номинация "Памятники археологии", отошедшая главному археологу столицы Александру Векслеру. Но не за недавнее открытие насчет тысячелетнего возраста Москвы, как можно было бы подумать, а за натурные архитектурно-археологические исследования палат Артемия Волынского, обнаруженных под зданием Московского архитектурного института. И совсем странно, конечно, на конкурсе, посвященном реставрации и реконструкции, видеть номинацию "Новое строительство". Причем в этой довольно скромной (два лауреата) по сравнению с прочими номинации верх одержали уже хорошо известные здания, неоднократно блеснувшие в разных номинациях на смотре-конкурсе "Золотое сечение": жилой дом Бориса Шабунина на Рочдельской улице и дом бюро "Сергей Киселев и партнеры" на улице Бурденко.
В качестве увертюры к церемонии награждения гостям показали 15-минутный фильм, оставлявший впечатление не очень приятного дежавю. Под звуки классической музыки хорошо поставленный мужской голос мрачно повествовал: уж до того хорошо идет в Москве реставрация памятников архитектуры, что злодеи из федеральных властей заболели завистью и решили пожать там, где не сеяли. То есть вывести московские памятники из-под столичного Главного управления охраны памятников в свое ведение. Мера этого злодейства рисовалась все более темными красками, и казалось, что еще минута — и весь Колонный зал под звуки песни "Вставай, страна огромная" отправится штурмовать федеральные министерства культуры и государственного имущества. До этого создатели фильма, видимо, не хотели доводить, так что остаток фильма все-таки вместил крохотные сюжеты про те здания, которые стали на сей раз лауреатами. Но осадочек, что называется, остался.
Разгонять этот осадочек никто не собирался, и меньше всего сам Юрий Михайлович. Расписав преимущества московской системы охраны и реставрации памятников (главной чертой которой, судя по всему, является обычай находить инвесторов, которые взамен получают помещения в отреставрированном здании), мэр не пожалел упреков и обвинений. Оба упомянутых министерства, мол, и изюм из булочки выковыривают, и правовые функции узурпируют, и, что самое главное, совершенно не понимают, за что борются. Для них красивые московские особнячки — это имущество, товар, а для нас, подчеркнул мэр, это памятники, культурная среда, запечатленная история. Заканчивалась речь Лужкова совсем угрожающе. "Хотите отобрать? Нет проблем! — обратился он к невидимым супостатам.— Только что вы получите в ответ? Свой народ, как говорится, не победишь. Это страшно — со своим народом воевать".
Те, на кого рассчитывают московские власти в своей борьбе за культурную среду, были награждены особо. По каждому объекту премий, собственно говоря, несколько: "За научно-методическое руководство", "За высокое качество проектирования" и "За реставрационные работы" — они достаются архитектурным и реставрационным объединениям. А также "За организационное руководство". Талантливыми организаторами оказались сразу уйма всяких ООО и ЗАО, маститые протоиереи, ФСБ и даже Страховая компания правоохранительных органов. В их организаторских способностях сомневаться причин нет, но отчего бы не премировать их просто за лояльное владение московской городской собственностью? Это более соответствовало бы действительности. Ведь московская машина реставрации, награждающая сама себя на пресловутом конкурсе,— это само по себе большое и хорошо отлаженное коммерческое предприятие. И ничто не демонстрировало это так откровенно, как щит над сценой колонного зала: "Главный организатор и спонсор конкурса — Главное управление охраны памятников г. Москвы".