Слова Владимира Путина о необходимости решения иракской проблемы "политико-дипломатическими методами", вызвали невероятный восторг в Ираке. "Отношения между Россией и Ираком — просто прекрасные, мы работаем в постоянном диалоге ради лучшего будущего для наших стран",— заявил вице-президент Таха Ясин Рамадан на прошедшей в минувшие выходные в Багдаде межарабской профсоюзной конференции. Слова благодарности в адрес России принимал присутствовавший на этом форуме специальный корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ.
Весь Багдад сейчас оклеен плакатами. На большинстве из них — президент Саддам Хусейн: в военной форме, в арабском платке-куфии, в курдском наряде, в цивильном костюме. Еще можно увидеть профили двух величайших правителей Ирака, царя Хаммурапи и Саддама Хусейна — издалека похоже на советскую троицу Маркс--Энгельс--Ленин. На другом плакате сложенные домиком ладони защищают Ирак от американских бомб. Эти ладони символизируют арабские государства, а сам плакат приглашает принять участие во Второй межарабской конференции профсоюзов в поддержку Ирака и Палестины.Конференция проходит во дворце конгрессов — как раз напротив отеля "Ар-Рашид", пол которого украшает заплеванный портрет Джорджа Буша-старшего (см. Ъ от 28 сентября). Здесь проводятся только самые ответственные мероприятия. Проникнуть в эту святая святых непросто, но волшебное слово "Россия" открывает в Ираке многие двери. Узнав, откуда я, меня усаживают в первый ряд, напротив портрета Саддама Хусейна.
Вот появляется вице-президент Таха Ясин Рамадан и направляется к креслу в центре зала. Все отворачиваются от сцены, на которую бесшумно выходят руководители делегаций арабских стран, и бурными продолжительными аплодисментами провожают первого зама Саддама Хусейна до его места. Аплодисменты стихают, лишь когда на трибуну всходит мулла. Он читает молитву и предлагает залу произнести про себя первую суру Корана "Фатиху" в память о мучениках Ирака и Палестины. Все встают, и во дворце конгресса единственный раз за день на несколько секунд воцаряется тишина. Лишь только мулла делает шаг от трибуны, делегаты из Йемена вскакивают и начинают кричать: "Мы — йеменские ракеты". У каждого кинжал за поясом, кричат они слаженно, что, впрочем, неудивительно — я слышал, как они репетировали в вестибюле.
Их перекрикивает женщина в одном из задних рядов — она восславляет президента Саддама Хусейна. На трибуну выходит председательствующий и приветствует Таху Ясина Рамадана. Но долго говорить ему не дают. У меня за спиной вскакивает какой-то мужчина, в отличие от остальных делегатов крайне бедно одетый. Читая по листку в клетку, он призывает присутствующих бороться во имя Саддама. Зал аплодирует, а Таха Ясин Рамадан подзывает крикуна к себе и жмет ему руку.
Председательствующий обещает США и мировому сионизму скорое поражение. На трибуну поднимается Таха Ясин Рамадан, весь зал аплодирует стоя. Вице-президент ровным, спокойным голосом объясняет, что агрессия Вашингтона, Лондона и Тель-Авива против иракского народа нарушает международное право. Речь его не раз прерывается патриотическими выкриками и дружным скандированием зала "Американцы — террористы".
"Мы много раз приглашали американцев приехать сюда и убедиться, что у нас нет оружия массового поражения. Но они отвергали все наши предложения",— заявляет вице-президент. В этот момент его прерывает галерка, скандирующая самый популярный иракский лозунг — формулу народной любви к президенту: "Духом! Кровью! С тобою, о Саддам!" Снова голосит мой сосед-бедняк: "Мы и наше руководство — не афганцы. Мы не позволим сделать с собой то, что сделали с ними!" Другой делегат требует немедленно объявить бойкот всем товарам американского и израильского производства, американским банкам и, что самое главное, доллару.
Таха Ясин Рамадан терпеливо ждет. Когда делегаты утихли, он благодарит их и идет на место. Зал близок к экстазу. "Йеменские ракеты" начинают размахивать флагами Ирака и Палестины. Все присоединяются к общему хору: "Духом! Кровью! С тобою, о Саддам! Духом! Кровью! С тобою, о Саддам!"
На трибуну выходит представитель Палестины — его появление приводит делегатов в еще большее неистовство. Флаги уже не опускаются, кричат теперь все — каждый что-то свое. Размахивают тоже кто чем может. "Духом! Кровью! С тобою, о Палестина!" — кричит женщина с грудным ребенком на руках. Палестинец победоносно вскидывает руки и пытается дирижировать залом. "Саддам Хусейн — лидер всех арабов! Он поведет нас в борьбе против США, Британии и сионистов",— провозглашает он. "Мы не боимся американцев!" — завывает бедняк в грязной тужурке. Этот возглас, видимо, лишил его остатка сил — хватая ртом воздух, он сползает в свое кресло.
Я поворачиваюсь, чтобы спросить, кто он и где работает. Услышав, что я журналист из России, он бросается меня обнимать: "Передавай привет вашему президенту Путину! Россия и Ирак — друзья на вечные времена! Вместе мы всех победим! Обязательно передай от меня привет господину Путину! Меня зовут Абдель-Хадим, я работаю сторожем здесь, в Багдаде".
Пообщавшись со мной, он вновь обретает силы и вскакивает. "Свободу всему миру!" — требует он, очевидно решив, что надо поддержать не только иракцев и палестинцев, но и русских. "Интифада против американцев! Палестина победит! Ирак победит! Саддам Хусейн победит! Ясир Арафат победит!" — отвечает ему с трибуны представитель Палестины. Их диалог прерывается, потому что весь дворец конгрессов снова скандирует "Духом! Кровью! С тобою, о Саддам! Духом! Кровью! С тобою, о Ирак!" "Саддам Хусейн — не просто руководитель! Он — символ всей нации! Он — новый Салах-ад-дин!" — покидая трибуну, объявляет оратор.
К сцене подбегает девочка с портретом Саддама на груди и читает поэму собственного сочинения о страданиях иракского народа. Зал смолкает. Я замечаю, что она первая на этой сцене сегодня, кто говорит без бумажки. Закончив, девочка смущенно улыбается. Ее подводят к вице-президенту, он бережно обнимает ее, стараясь не задеть висящим на поясе пистолетом. Охранник отводит девочку на место, но по дороге я останавливаю юную поэтессу. "Меня зовут Джумля,— краснея, говорит она,— мне 13 лет, но я уже учусь в десятом классе".
В это время появляются иракский оркестр и хор радио и телевидения. Звучат задорные песни. Одна из них напоминает "Шербурские зонтики" на арабский лад, с припевом из двух слов: "Аллах акбар". Едва стихают последние аккорды, Таха Ясин Рамадан с охраной уходит, за ним тянутся к выходу профсоюзные работники. В них трудно узнать людей, которые еще несколько минут назад бились в патриотическом экстазе. Расслабленные лица, благодушные улыбки. Йеменцы громко обсуждают, куда идти обедать.