Мы часто видим в коллекциях одежды отсылки к визуальному искусству: известным картинам, архитектуре или кинематографу. Но почему-то мало кто обращает внимание на то, какое влияние оказывают на дизайнеров писатели. Считая, что их видение моды совершенно незаслуженно обходят стороной, фэшн-журналист Терри Ньюман выпустила книгу под незамысловатым названием «Legendary authors and the clothes they wore» (дословно «Легендарные писатели и одежда, которую они носили»), куда вошли 49 самых интересно одетых литературных гениев. Мы же решили последовать ее примеру и провели собственное — правда, не такое масштабное — исследование.
Личное дело
Как известно, многие писатели начинали свой путь к большой прозе с эссе в глянцевых журналах. Поэтесса Дороти Паркер работала в Vogue, в список известных сотрудников Harper`s Bazaar входят Трумен Капоте и Фрэнсис Скотт Фицджеральд, а на издательский дом Conde Nast работал сам Олдос Хаксли и считал, что научиться описывать все, от кресел до ковров,— лучшая тренировка для начинающего романиста, пусть и специализирующегося на антиутопиях.
Сэмюэл Беккет с сумкой от Gucci
Фото: EastNews
Но если подобное сотрудничество с модными изданиями афишируется, то о том, как именно выглядели писатели, что носили и какие бренды любили, информации не так уж много. Между тем тут тоже немало интересного и показательного. Скажем, Даниэла Стил, автор любовных романов тиражом в 550 млн экземпляров,— частая гостья на показах Chanel и Celine. А покровительница писателей «потерянного поколения» (собственно, ей и приписывается этот термин) и художников-модернистов Гертруда Стайн, которая и сама могла ловко черкнуть строку-другую, искренне верила в успех Пьера Бальмена и говорила, что он изобрел «новый французский шик». Сэмюэл Беккет, хоть и мог похвастаться пунктом «один из основоположников театра абсурда» в резюме, в одежде предпочитал простоту. На фотографии 1971 года он изображен в своем обычном образе — свитер поверх водолазки, брюки, ботинки Clarks Wallabee и, единственное, что выдает в нем модника,— сумка-хобо от Gucci.
На все случаи жизни
Некоторые мастера слова предпочитали носить одно и то же — вплоть до того, что порой напоминали карикатуру на самих себя. Том Вулф еще во время работы над «Электропрохладительным кислотным тестом» вывел собственную формулу стиля — идеально сидящий белый брючный костюм с галстуками невероятных расцветок и принтов. А отец поколения битников и автор «Голого завтрака» Уильям Берроуз всегда появлялся в костюме-тройке и почти всегда в шляпе-федоре. Так он выглядел и в 1950-х, и в 1990-х. Подобный консерватизм приглянулся Armani, и в мужской коллекции осень-зима 2016 легко читались все основные элементы этого стиля.
Что касается писательниц, то многие выбирали и выбирают сдержанную одежду с намеком на андрогинность. Джоан Дидион, написавшая «Беги, река» и «Синие ночи», не вылезала из черных водолазок, юбок макси и мешковатых платьев (сюда следует добавить неизменные огромные очки). Подобный интеллектуальный минимализм близок по духу марке Celine, поэтому в 2015 году 80-летняя Дидон стала лицом бренда. В прошлом, к слову, у нее уже был опыт работы моделью — в 1989-м Джоан снялась в рекламной кампании Gap с дочерью Кинтаной-Ру. Образ Дидион, а точнее, ее знаменитые очки вдохновили дизайнера Pamela Love в 2014-м на сотрудничество с Selima Optique и создание целой линейки аксессуаров идентичной формы, но разных цветов.
Донна Тартт и модель с показа новозеландского дизайнера Kate Sylvester сезона осень-зима 2015
Фото: Getty Images
Донна Тартт, прославившаяся на весь мир своим «Щеглом», тоже не стесняется быть предсказуемой. В ее гардеробе полно вещей в стиле томбой: белые рубашки, классические пальто прямого кроя и пиджаки «с мужского плеча». Оказалось, модному сообществу подобная стилевая идентификация понравилась, и в 2014 году Донна вошла в список Best Dressed по версии журнала Vanity Fair. Своей сдержанностью и умеренной женственностью Тартт покорила новозеландского дизайнера Kate Sylvester, и та в сезоне осень-зима 2015 посвятила писательнице не один образ, а целую коллекцию. Стилисты фэшн-шоу даже воссоздали ее фирменное каре, правда, обошлись без стрижек и париков: длинные волосы моделей просто заправили в шарфы.
Характерная черта
Но есть в писательской братии и те, кто все же воспринимает одежду как прекрасный способ заявить о себе. Если еще недавно о Хантере Томпсоне вспоминали как об основателе гонзо-журналистики и авторе романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», то теперь его самобытный стиль цитируют даже женские дизайнеры. В весенней коллекции 2016 бренд House of Holland повторил весь базовый гардероб писателя: стиль сафари, гавайские рубашки, панамки и шорты-карго. А вот очки, похожие на его легендарные желтые Ray-Ban Shooter (верите или нет, но изначально модель была придумана для охотников: круглое отверстие на переносице служило держателем для сигарет), можно теперь найти и у Gucci, и у No 21.
Зэди Смит — автор «Белых зубов», романа, по которому даже сняли сериал, умеет органично вписывать в гардероб пышные, будто родом из 50-х, ретро-платья и яркие тюрбаны, а также мастерски смешивает винтажные находки и пестрые вещи от Marni и Miu Miu. Она не сидит в первом ряду на модных показах и не ведет насыщенную светскую жизнь, но все же иногда выходит на красную дорожку — в прошлом году Зэди впервые посетила Met Gala в платье Delpozo.
Другой путь
Не все дизайнеры вдохновляются исключительно визуальными образами писателей: порой они заимствуют то, в чем те лучше всего разбираются,— слова. Вивьен Вэствуд в начале карьеры, когда у нее был магазин Sex, предпочитала вырывать из контекста цитаты Карла Макса или драматурга Джо Ортона и печатать их на рваных футболках. Еще одна любительница словесности на вещах — Мария Грация Кьюри: на пару с Пьерпаоло Пиччоли они украшали воздушные платья Valentino цитатами Шекспира и Данте в кутюрной коллекции весна-лето 2015. А позже, когда Мария встала у руля Dior, ее футболки с надписями We all should be Feminists понравились абсолютно всем, даже тем, кто не знаком с одноименной книгой нигерийской писательницы Чимаманды Нгози Адичи.
Благодаря тому, что поп-культура и кинематограф транслирует практически единственный верный образ писателя как некоего сноба-интеллектуала в нарочито неряшливой одежде (достаточно вспомнить фильмы «Сияние», «На обочине» или картины Вуди Аллена), складывается впечатление, что людям данной профессии нет никакого дела до модной индустрии. Но даже если не ограничиваться относительно современными авторами, а вспомнить Оскара Уайльда с декадентскими бантами и меховыми воротниками, Вирджинию Вульф с богемными цветочными платьями или Джеймса Джойса с его любовью к ирландскому твиду, становится совершенно очевидно: такой образ — большая натяжка.