 | ||
| Фото: ВИКТОР БАЖЕНОВ | ||
| Именно сегодня Таганка наконец-то стала абсолютным авторским театром Юрия Любимова. Он одержал личную победу не только над советской властью, но и над временем | ||
Расклеенные по Москве юбилейные афиши любимовских торжеств выглядели эстетски и броско: красно-черный фон, с которого на зрителя демонически-загадочным взглядом смотрит красивый седовласый господин в длиннющем белом шарфе. Такой слегка пижонский, артистический имидж юбиляра мало соответствует почетному статусу патриарха отечественного театра, которым по праву возраста и положения обладает Юрий Любимов. Те, кому посчастливилось дожить до такого возраста, имеют полное право восседать в бархатном кресле посреди искусственной цветочной клумбы и с несколько отрешенной полуулыбкой выслушивать чужие славословия.
Художественный руководитель Таганки в день юбилея сидеть на сцене не планировал: он устраивает премьеру своего нового спектакля "Фауст", тем самым заранее сводя концертную часть до минимума и определяя самому себе место не в центре сцены, а в зрительном зале, в кресле у пересечения проходов. Оттуда он, как обычно, будет дирижировать актерами выразительной мимикой лица и светом фонарика. Фонарик этот давно вошел в историю мирового театра вместе с самим режиссером, вместе с биографией Театра на Таганке, с его стенами, фойе и гардеробом, куда так жаждал протиснуться любой представитель советской интеллигенции; вместе со знаменитым любимовским кабинетом, на стене которого Андрей Вознесенский когда-то написал: "Все богини как поганки рядом с бабами с Таганки"; вместе с апокрифом о жизни и смерти Владимира Высоцкого; вместе со всем духом щегольской таганковской фронды брежневских времен, достаточно смелой, чтобы вызывать зависть и обожание сочувствующих, и достаточно дипломатичной, чтобы не переборщить и не подписать себе смертный приговор.
 | ||
| Фото: ВИКТОР БАЖЕНОВ | ||
| 1978 год. Репетиция на Таганке | ||
 | ||
| Фото: ВИКТОР БАЖЕНОВ | ||
| 1981 год. С женой и сыном в Тбилиси | ||
Кстати, в театр Любимова советская научная элита ходила еще охотнее, чем артистическая. Что создало хулиганившей Таганке славу не только самого вольнодумного и отважного, но и самого интеллектуального, аналитического театра. Между тем таганковцы-шестидесятники были совсем не европейскими интеллектуалами, а скорее бродячими комедиантами, волею судеб оказавшимися на приколе. Шершавая, грубоватая фактура любимовского театра многим не нравилась. Но было нечто, возвышавшее этот площадной прием. А именно — любовь и вкус режиссера к сценической метафоре. Правда, мало кто из чудом доставших билет зрителей тогда обращал внимание на метафоры. Большинству из приобщившихся к спектаклям Любимова казалось, что возвышался театр лишь своей дерзостью.
 | ||
| Фото: ВИКТОР БАЖЕНОВ | ||
| 1989 год. Возвращение из эмиграции | ||
Это даже не просто чувство театра, а некий театральный инстинкт. Иногда кажется, что в той поразительной продуктивности, с которой старейший и знаменитейший русский режиссер работает в последние годы, есть какой-то странный, почти физиологический эффект сращивания сцены и режиссерской руки. Как будто подмостки стали просто частью любимовского организма, у них общая система жизнедеятельности; и отделить место представления от автора представления невозможно, как нельзя даже на короткое временно перекрыть у обычного человека какую-нибудь важную артерию.
Еще в начале 90-х эстетика Любимова могла показаться жутко архаичной такому же количеству людей, какому она сегодня может вдруг представиться живой и актуальной. Впрочем, понятие "спектакль Таганки" претерпело за эти годы изменения. Последние годы Юрий Любимов все больше и больше увлекается клиповой, калейдоскопической манерой постановки. Его спектакли идут теперь не больше двух часов, не прерываются антрактом, действие всегда несется по тексту на огромной скорости, с удовольствием подпрыгивая на ухабах и норовя выкинуть зрителя-седока из удобного сиденья. Он ставит очень энергичные и очень подвижные спектакли. Ему вдруг полюбился степ. Подчас он не брезгует веселым капустником, что проявилось в недавнем "Евгении Онегине". Но потом так же легко применяет эти средства к философской поэтической трагедии Гете. "А главное, гоните действий ход, живей, за эпизодом эпизод..." — слова директора театра из пролога к "Фаусту", которые несколько раз со значением повторяются в новой постановке, могли бы стать эпиграфом не только к юбилейному представлению, но и ко всему репертуару, который когда-нибудь потом будет вписан в историю русского театра отдельной главой под названием "Поздний Любимов".
 | ||
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ | ||
Впрочем, Юрий Любимов трезво осознает, что былой таганковской публики как единой общности больше нет. Многие приходят в этот театр вообще впервые, лишь понаслышке зная о многотрудной и легендарной истории Таганки. Но даже те, кто пришел в этот театр в первый раз, могут по любому спектаклю составить себе представление о силе любимовского режиссерского жеста и абсолютном чувстве сценического ритма, не притупившемся с годами. И даже когда событийная нить происходящего на сцене теряется, внутренний метроном представлений работает практически без сбоев. Именно сегодня Таганка наконец-то стала абсолютным авторским театром Юрия Любимова. Он одержал личную победу не только над советской властью, но и над временем. В глухие годы спектакли Любимова обучали зрителей жить свободно и открыто. Теперь, к счастью, они ничему не учат и никому ничего не должны, в том числе — истории собственного театра.
РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ