премьера кино
В московском кинотеатре "35 мм" состоялась премьера фильма "Птицы" (Le peuple migrateur). Основная его задача — чтобы зритель сам ощутил себя летящей над землей птицей. Но даже если вы ничего особенного не почувствуете, то все равно внакладе не останетесь и ознакомитесь с повадками 44 видов пернатых. Птиц считала ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.Фильм рассказывает о такой существенной части птичьей жизни, как сезонные миграции. С этой целью съемочной группой были предприняты беспрецедентные технические усилия: легко ли внедриться с кинокамерой в самый центр летящей птичьей стаи? Кропотливые съемки продолжались три года в 25 странах мира, и результат их впечатляет прежде всего вложенным трудом. Но режиссеру Жаку Перрену (Jacques Perrin) хотелось бы подчеркнуть не научно-исследовательское, а философское значение "Птиц": "Что если бы мы сами не ждали у моря погоды, а снимались бы с насиженных мест и следовали вслед за солнцем по всей планете, через города и континенты? Что если бы мы поняли, что не существует никаких границ, что есть только одна Земля, общая для всех, над которой мы можем парить из конца в конец — свободные, как птицы". Короче, отчего люди не летают так, как птицы. Тут, кстати, вспоминается байка про Хемингуэя, приглашенного одним режиссером на просмотр фильма по одному из хемингуэевских произведений. Уставившись в экран, писатель некоторое время крепился, но когда на экране закружились исполненные символического значения птицы, со словами: "А вот и птички" — Хемингуэй проследовал на выход.
Однако "Птицы" сами по себе, если абстрагироваться от режиссерских пояснений, не злоупотребляют вульгарными метафорами. Это в первую очередь эффектное зрелище, качественно отличающееся от того, что можно было когда-то увидеть в передаче "В мире животных", продуманностью и изысканностью мизансцен, артистизмом операторской работы. Разнообразию птичьих разновидностей соответствует разнообразие географических зон и ландшафтов: утки летят над Парижем, журавли над Пиренеями, лебеди над Сибирью, лысые орлы над Аляской, кондоры над Андами, альбатросы над Антарктикой, аисты над пустыней, гуси над Нью-Йорком, на фоне статуи Свободы. Каждое снижение чревато опасностями: так, прогуливаясь по какому-то индустриальному пейзажу, один гусик вляпывается в липкую черную гадость и взлететь уже не может. Подстерегают гусей и другие превратности: то лошадиный табун чуть не затопчет, то охотники с ружьями и собаками привяжутся. Мне показалось, что разнообразным гусям в фильме уделяется больше внимания, чем остальным птицам, и авторы явно разделяют слабость М. С. Паниковского к этой божественной птице, хотя интерес их не носит такого гастрономического характера.
Но вообще едят в фильме много — этому посвящено все время пернатых, свободное от полетов и размножения. Какой-то зяблик кормит желторотых птенцов. Курлыкающие журавли, едва приземлившись в сельской местности, нагло скапливаются вокруг местной жительницы, как куры, ожидающие корм. Аисты высматривают рыбку в мутной воде. Змееобразная чомга упорно пытается пропихнуть в свое узенькое горлышко толстую рыбу, как удав, заглатывающий кролика. Душераздирающая сцена разыгрывается на морском берегу, где стая крабов ловит и обгладывает небольшую чайкообразную птичку с подбитым крылом. Как говорил кто-то из персонажей Вуди Аллена, природа — это один сплошной ресторан.
Неплохо было бы, если б к этому пиршеству присоединились сами авторы и в качестве финального аккорда съели несколько отборных экземпляров тех птиц, которых снимали (хотя бы тех, которые в Красную книгу не записаны), типа: ну и что, что вы летать умеете, а мы вот вас сейчас с яблоками запечем. Это я, конечно, утрирую: не стоит человеку так уж бравировать своим иллюзорным статусом царя природы, однако создатели "Птиц" впадают в другую крайность и относятся к летающей, бегающей и водоплавающей дичи с чрезмерным поэтическим восторгом и даже с некоторым религиозным воодушевлением, как первобытные люди к своим тотемам.