театр фестиваль
В столице Югославии проходит 36-й международный фестиваль БИТЕФ, один из самых уважаемых европейских театральных форумов. Показу спектакля по роману живого классика современной литературы Милорада Павича "Хазарский словарь" здесь заранее придавалось почти символическое значение. Из Белграда — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.По программе нынешнего БИТЕФа общее оживление страны чувствуется не менее явно, чем по ассортименту и дизайну новых белградских магазинов и кафе. Вновь, как и в лучшие годы фестиваля, на его афише несколько имен крупных европейских театральных ньюсмейкеров. И хотя слоган фестиваля "Новый мировой (театральный) порядок" навевает сегодня скорее тревожные, чем оптимистичные ощущения, первые дни БИТЕФа дали публике набор позитивных и сильных впечатлений. Особенно ждали в Белграде сценическую версию "Хазарского словаря". Во-первых, потому, что белградец Милорад Павич (Milorad Pavic) — один из самых знаменитых в мире сербов. Во-вторых, потому, что ставил спектакль словенец Томаш Пандур (Tomaz Pandur), бурно начинавший театральную карьеру в конце 80-х — начале 90-х годов, а потом сгинувший где-то в Америке. Имя Пандура, известного масштабными эстетскими проектами, вообще окружено всякими слухами едва ли не криминального свойства.
Для представления "Хазарского словаря" на сцене Сава-центра (так называется построенный еще при маршале Тито аналог нашего Дворца съездов) соорудили просторный и высокий металлический колодец. Зрители тремя рядами друг над другом сидят по его периметру и смотрят на игровую площадку сверху через прорези в металле. Немного напоминает вывернутую наизнанку Вавилонскую башню, внутри которой на подмостках навалены кучи белого песка. Действие спектакля, начинающееся с таинственного современного убийства в стамбульском отеле, внезапно проваливается куда-то в глубины истории. Песок разравнивают — и сцена-загон превращается в кусок пустыни. Даже знатоки Павича не сразу узнали сцены, выдернутые господином Пандуром из "Хазарского словаря". Что, вообще говоря, немудрено: "первый роман XXI века", как назвали эту знаменитую книгу французы, сочинен столь хитроумно, прихотливо и намеренно запутанно, что сложности его структуры подчас затеняют содержание. Версия словенского режиссера рассказывает историю хазарского народа, занятого выбором религии. В ключевой сцене по песку приплывают три лодки, в одной из которых стоит иудей, в другой — мусульманин, в третьей — христианин, а предводитель хазар должен выслушать всех троих и сделать правильный исторический выбор.
Местами холодноватый спектакль Томаша Пандура невероятно красив, со светом и музыкой режиссер поработал отменно. Там есть и пляски дервишей, и появления лошади с собакой, и эффектные пантомимы, и откровенная клоунада, и много всего другого. Когда "картинка" не меняется и начинаются диалоги, действие буксует. Причина, возможно, в том, что на работу с актерами у режиссера времени было меньше, чем на придумывание визуального ряда: в международной труппе собрались не только сербы и словенцы, но также хорваты, голландцы и американец. Впрочем, именно за интернационализм проекта зрители БИТЕФа готовы были простить господину Пандуру любые огрехи его амбициозного творения. Дело в том, что сам факт исполнения сборной актерской командой романа Павича, которого в той же Хорватии многие до сих пор считают чуть ли не фашистом, а его роман — завуалированным манифестом сербского национализма, для Белграда означает прорыв идеологической блокады, снятие со страны неформальных, моральных санкций культурного мира.
Но подобное снисхождение белградские зрители проявляют только в исключительных случаях: воспитанная БИТЕФом публика весьма взыскательна и привередлива, "пройти" на ней не менее сложно, чем на избалованной московской. Представляющий на фестивале Россию "Пластилин" Центра драматургии и режиссуры в первый вечер у части зрителей вызвал шок: к русскому искусству многие в Сербии относятся как к классическому эталону славянского мира, и смотреть на то, как успешно новые русские художники перенимают жесткую стилистику и тематику европейской "новой волны", для многих оказалось невыносимо.
Зато "Пластилин" неожиданно сослужил добрую службу министру культуры России. В дни БИТЕФа Михаил Швыдкой приехал в Белград открывать Дни российской культуры в Югославии — как выяснилось, первые за полтора десятилетия балканского раздрая. Впрочем, программа мероприятия выглядела так, как будто время над русской культурой вообще не властно. Где-то бушуют войны, рушится мировой порядок, а нашему искусству все трын-трава: дежурный экспортный набор (он же для кого-то — тот самый классический эталон) из Москвы включал выставку лубочной народной вышивки, выступления ансамбля "Березка", чтение Василием Лановым стихов Пушкина, показ кинокомедии "Афоня" и так далее. Судя по выступлению Михаила Швыдкого на вернисаже народных промыслов, министр вполне отдавал себе отчет в степени застойности афиши. Поэтому обязанность представлять югославам актуальное российское искусство, во всяком случае театральное, господин Швыдкой тут же "перепоручил" присутствовавшему на церемонии директору БИТЕФа Йовану Чирилову (Jovan Cirilov). Собственно, именно этим под руководством господина Чирилова белградский фестиваль без перерывов занимается уже 35 лет.