фестиваль танец
Тема продолжающейся в Лионе десятой, юбилейной Biennale de la Danse — Латинская Америка (см. Ъ от 25 сентября). Обитатели этого континента изо всех сил стараются доказать, что способны экспортировать не только танго, мамбу, румбу и прочие экзотические продукты, но вполне готовы включиться в современный хореографический процесс. Из Лиона — ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.Очень активно самоутверждаются хореографы-женщины, и особенно на Кубе. В этой стране, где асы классического танца и национального изобретения ча-ча-ча до сих пор отрезаны от мира своим железным занавесом, роль глашатая прогресса взяла на себя уроженка Эквадора. Изабель Бустос (Isabel Bustos), успевшая поучиться в США, основала Danza Teatro Retazos еще 15 лет назад. Свою труппу она называет "танцтеатром", на что имеет свои резоны: поскольку чувств у хореографини много, а движений в арсенале мало, то спектакли у нее получаются в виде наглядных пособий на заданные темы. Балет "Только один раз" — это ностальгическая картинка тех давних времен, когда режима Кастро еще не было, богатые латифундисты ходили во фраках и дымили толстыми сигарами, а тонкие белокожие дамы картинно заламывали руки, терзаясь выбором между седоусым и невозмутимым или черноволосым и пылким. Все эти сцены "прежней жизни" под вальсы-бостоны и салонные танго сильно смахивают на танцевальные россказни нашей Аллы Сигаловой про жизнь русских эмигрантов.
В спектакле "Розы и наследие" госпожа Бустос хочет выглядеть философом. Рассуждения на вечные темы, что есть человек и что есть душа, заводят ее в праисторические времена: тяжкий сельскохозяйственный труд, зависимость от капризов природы, поэтические ритуалы вроде посыпания сцены лепестками роз, извлеченных изо рта. Возникновение любви символизирует порхающая женщина в белом. В результате ее визита самки племени разом превращаются в богинь, и жизнь человека обретает высокий смысл. Все это поставлено с помощью самых расхожих композиций типового американского мастер-класса и исполнено довольно неумело, хотя и с большим воодушевлением. Такая профанация техники танца тоже роднит кубинских коллег с хореографинями из камерного балета "Москва".
Мексиканские артисты подготовлены куда основательнее, и мексиканские хореографини склонны рассказывать истории более сентиментального свойства. Молодой балетмейстер Таня Перец-Салас (Tania Perez-Salas) назвала свою труппу не без умысла — "Мнемозина" и, начитавшись Вирджинии Вулф, отдалась бессознательному. По ее спектаклю "Часы" можно многое понять про особенности феминизма в патриархальной Мексике. Вспышки флэшбеков освещают шаловливое девичье детство, розовые мечты о прекрасных принцах, первые эротические восторги и первые разочарования: партнеры неизменно оказываются ничтожнее партнерш. Безжалостная хореографиня использует их, мужчин, в качестве подставок для дуэтов, лишив всякой возможности потанцевать самостоятельно. Немудрено, что женщины быстро приходят к осознанию собственной самодостаточности. Впрочем, социальных жестов от них ожидать не стоит: главная проблема мексиканской героини — как избавиться от сексуальной зависимости от мужчин? До радикальных решений дело не доходит — робкие ростки лесбийской любви глохнут в зародыше. Финал спектакля трогателен, как развязка 120-серийного сериала: за задником сцены высвечивается "живая картинка" — копия рембрандтовской "Данаи". Прекрасная обнаженная девушка вечно ждет своего Зевса, пусть даже в виде золотого дождя. Русские феминистки, надо отдать им должное, более последовательны и своих мужчин используют с большим толком — как Татьяна Боганова, метафорически съевшая их в спектакле "Из жизни селедок".
Судьба латиноамериканского contemporary сходна судьбе его российского собрата: оба молоды, растут без корней, оба страдают от информационного голода, государственного невнимания и отсутствия опытных педагогов. Но свои беды современный танец Латинской Америки переживает с куда большим достоинством и оптимизмом. А десант из Бразилии (безупречно профессиональные группы Staccato danca contemporanea и Grupo Corso, стремительно покорившие фестивальную публику своей энергетикой и свежестью танцевального языка) и вовсе дал понять, что оживить одряхлевший европейский contemporary способны именно заокеанские посланники. Правда, мужского пола.