премьера театр
Новый драматический театр вновь открыл для сцены драматурга Александра Гельмана. Его пьесу "Профессионалы победы" поставил худрук театра Вячеслав Долгачев. На премьере, которую сыграли в помещении Театра Маяковского, в зале сидели не только победители, но и побежденные. Бок о бок с ними находился обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.На сцене играли про наш 2017-й, про оболванивание народа и апофеоз коррупции. Предлагаемые Александром Гельманом обстоятельства: президент России Дубов гибнет от рук террористов, поэтому назначены новые выборы. Мафиозная "семья" покойного, воплощенная в виде некоего сыгранного Львом Дуровым всемогущего Ефима Миндлера (нет-нет, он не еврей, а просто проходимец, купивший некогда новый паспорт ради эмиграции), хочет посадить в президентское кресло Дубова-сына. Но сынок вырос ничтожным, сильно пьющим, и сам вести избирательную кампанию не может. Поэтому на просторах России наследнику спешно находят сообразительного двойника, который в состоянии выиграть выборы. Попутно автор предлагает шерше ля фам: жена настоящего Дубова уходит к подставному и придумывает стратегию избирательной кампании, приводящую мафиозную компашку к победе уже в первом туре. А дальше начинается самое интересное: всесильному Миндлеру в ночь после дня выборов предстоит решить, который из двух "близнецов" должен действительно сесть в кремлевское кресло, а которого надо отправлять на пластическую операцию.
Рассказать, чем кончается спектакль (а в пьесе наворочено немало всяких подмен и предательств), означало бы подложить Новому драматическому не заслуженную им свинью. Потому что ни к политическому театру, ни к политической реальности наивный футуризм Александра Гельмана никакого отношения не имеет. Выбрать в качестве сюжета выборы и через реплику стращать мафиозным беспределом — еще не значит написать политическую пьесу. "Профессионалы победы" — не без ловкости скроенный детектив, замечательный коммерческий трэш, он так и просится под пеструю обложку и на привокзальный лоток. Тем более что произведение напоминает о множестве классических сюжетов — от "Принца и нищего" до "Макбета". Да только не покупают у нас граждане с лотков пьесы советских драматургов. А в театре будут смотреть за милую душу, тем более что афиша сияет именами двух приглашенных народных артистов. Так что с точки зрения театральной "политтехнологии" Вячеслав Долгачев начал руководство Новым драматическим вполне "рейтингово".
Антураж постановки не менее твердо, чем сама драматургия, свидетельствовал в пользу того, что сценические часы переведены на 15 лет не вперед, а назад, когда чрезвычайные происшествия (в полном соответствии с канонами ранней гласности) разворачивались скорее в районном, чем в российском масштабе. Эстетическому дежавю вполне соответствовало дежавю светское. Высшую советскую политическую элиту блистательно представлял академик и экс-посол Юрий Рыжов, а театральную — видные драматурги Михаил Шатров и Михаил Рощин. Из нынешних пришли председатель Центризбиркома Александр Вешняков и галерист-политтехнолог Марат Гельман, сын драматурга, а следовательно, по мнению некоторых проницательных критиков, единственный прототип прожженного закулисного дельца Миндлера. Впрочем, господин Гельман-младший в этой тусовке как-то потерялся, наблюдал за происходящим с понимающей улыбкой, а в фойе и на фуршете блистал поверженный историей экс-президент СССР господин Горбачев.
Именно он — не в обиду авторам представления будет сказано — более всего заинтересовал вашего обозревателя. Михаил Сергеевич оказался моим соседом справа. Впечатления удивительные. Все-таки, когда тебе в правый бок упирается локоть руки, которая всего лет пятнадцать назад могла нажать какую-нибудь кнопку и послать весь мир к чертовой бабушке, испытываешь сложный комплекс чувств, по силе не сравнимый с эстетическим впечатлением от спектакля "Профессионалы победы". Отец демократии вел себя чрезвычайно демократично. Перед началом спектакля мы с ним даже немного обменялись. Когда процесс пошел, господин Горбачев не скучал, но во втором действии, когда со сцены некоторые герои стали подбрасывать о влиянии женщин на президентов, он, как мне показалось, слегка напрягся. Но в финале проявил энтузиазм и в голос восклицал: "Молодец, Борис!" Имелся в виду актер Борис Щербаков, сыгравший обоих близнецов и, по убеждению господина Горбачева, много и удачно снимающийся в кино.