обозреватель
Победа "красно-зеленых" в Германии, вырванная ими в ходе самых драматичных выборов за всю послевоенную историю страны, только неискушенному в политике человеку может показаться торжеством "левого марша" над правым. Последние выборы показали, что грани между ведущими партиями в федеративной республике почти стерлись, обозначающие их цвета стали по большей частью условностью, и левый "ботинок" германской политики сегодня практически не отличим от правого. Борясь за место на капитанском мостике, политики с похожими именами — Шредер и Штойбер — различались лишь манерой ведения предвыборной кампании, да еще, пожалуй, своим отношением к проблеме Ирака. Что же касается экономики, ставшей главной темой избирательной кампании, то здесь две "конкурирующие фирмы" до такой степени повторяли друг друга, рассыпая одни и те же обещания (увеличение числа рабочих мест, сокращение налогов, усиление социальной защищенности населения и т. д.), что журнал Spiegel даже посоветовал им "обменяться программами".Как же произошло, что две ведущие политические партии страны, претендующей на лидерство в Европе, настолько утратили индивидуальность, что стали близнецами-братьями? Знатоки германского политического ландшафта утверждают, что злую шутку с СДПГ и ХДС сыграла ставка и тех и других на пресловутый центризм, их бесконечное лавирование по принципу "сегодня ублажить тех, а завтра — этих", стремление любой ценой поддерживать общественный консенсус и не раскачивать лодку.
Но за обмельчание германской политики, отсутствие фигур масштаба Аденауэра, Эрхарда или объединителя германских земель "еврозавра" Коля приходится платить по самой высокой цене. Это стагнация, в которой Германия пребывает не год и не два. Обывателям, рассуждающим о неоспоримых преимуществах пива Heineken и шестисотого "Мерседеса", эта страна кажется чем-то вроде земного рая — они считают пиво, баварские сосиски и супермашины высшим проявлением "немецкого чуда". Чуть более продвинутые вспомнят, что германская экономика производит на целую треть больше, чем французская и британская (не говоря уже об остальной Европе).
И тем не менее Германия, после своего объединения нацелившаяся на то, чтобы стать бесспорным лидером Европы и новым центром экономической и политической мощи, так и не смогла избавиться от репутации колосса на глиняных ногах: хронический бюджетный дефицит, астрономический внешний долг, более чем четырехмиллионная безработица, продолжающийся отток инвестиций за рубеж, рост теневой экономики, сохраняющиеся проблемы в отношениях Востока и Запада — "осси" и "весси". В мировом рейтинге конкурентоспособности страна занимает 15-е место. Добавьте к хроническим внутренним новые внешние проблемы: продиктованные конъюнктурой предвыборной борьбы резкие телодвижения Герхарда Шредера (заявления об "особом пути" страны) заставили говорить о том, что американские и европейские союзники вот-вот подвергнут Германию остракизму.
Такова плата за политику, утратившую цвет и пол.