В главном кабинете Белого дома, с тех пор как его занял Михаил Касьянов, я побывал дважды. В высоких деревянных панелях, поднимающихся по стенам, помню специально отведенные для повешения картин и портретов места, но они пустуют. Портрет в кабинете только один — Петра Первого.
Петр свидетельствует: хозяин кабинета — реформатор. А участь реформатора в России печальна, особенно если он не царь (хотя шапка Мономаха не уберегла, а скорее погубила либерального реформатора Александра II). Вероятно, поэтому о планах грядущей административной реформы Михаил Касьянов высказывается несколько загадочно.Впрочем, загадки задает не один премьер. Загадка первая, от Владимира Путина: почему он назначил ответственным за реформу не Александра Волошина, которому, как главе президентской администрации, даже с лингвистической точки зрения было бы сподручнее заняться административной реформой, а Михаила Касьянова? Из такого назначения можно сделать вывод, что цель административной реформы — реформирование правительства. В пользу этого вывода говорят и предыдущие реформы власти: "реструктуризация" Совета федерации, политическое обновление Думы, происшедшее не без применения президентских ресурсов. Так что следующий в очереди на реформирование — правительство.
Загадка вторая, уже от Михаила Касьянова: почему он не согласен? То есть с тем, что административная реформа — это реформа власти, согласен, а с тем, что пора реформировать правительство,— нет. Когда премьер говорит об административной реформе, картина у него получается захватывающей: прежде всего предстоит решить, какие властные полномочия надо оставить за центром, какие — за регионами. Опираться при этом можно только на Конституцию, к рядовым законам следует относиться критически — Россия изменяется так быстро, что многие из них пора пересматривать.
Тут и третья загадка: все это действительно крайне важно, и неясности в разграничении и делегировании полномочий чреваты политическими конфликтами, ставящими под угрозу государственное устройство России, вот только почему всем этим должен заниматься премьер? Сил правительства для решения задачи не хватит по определению, в одиночку исполнительной власти не справиться — без Кремля не обойтись. А там уже подумали о комиссии по разграничению полномочий, которую возглавляет заместитель руководителя президентской администрации Дмитрий Козак. Получается бородатый анекдот: "Му-му" написал один, а памятник другому.
Загадки можно разгадать. Раз президент выбрал главным административным реформатором премьера, то уже не по реформаторской, а по аппаратной логике Михаил Касьянов будет использовать это поручение не только для увеличения собственного политического веса (за счет Александра Волошина), но и как гарантию несменяемости на время проведения если не всей реформы, то хотя бы какого-то ее этапа. Другими словами, он заинтересован в том, чтобы оттянуть тот этап, за который никто, кроме него, не ответит. Поэтому и предлагает: сначала — самое трудное, с чем должна разобраться президентская администрация, остальное — потом.
Есть и неаппаратная логика. Ее представляет публикуемый доклад. Он посвящен исключительно реформе исполнительной власти. Формально речь в докладе идет о сокращении правительственных ведомств и чиновников, о том, каким на самом деле должно стать министерство, агентство, инспекция, другие органы исполнительной власти, как сделать так, чтобы у каждого были свои непересекающиеся полномочия и задачи. В общем, все гораздо суше, чем в изложении премьера. Но у доклада есть особенность: предлагаемая реформа посильна правительству. И ее главная цель, вопреки первому впечатлению, скромностью не отличается. В изложении Ярослава Кузьминова, ректора Высшей школы экономики, в которой доклад и был написан, она звучит так: причина того, что "затухает" экономический рост, что многие реформаторские начинания пробуксовывают, состоит в том, что "не реформируется инструмент реформ", то есть правительство.
Мысль, в отличие от формулировки, не нова. Пожалуй, первым был со своей заповедью Гиппократ: "Врач — исцелися сам!". Вопрос в том, как свое здоровье оценивает врач, то есть правительство. У Михаила Касьянова выбора нет, он вынужден считать, что кабинет практически здоров. Поэтому шансы на то, что реформа правительства, подразумевающая помещение институтов исполнительной власти в условия, сводящие до минимума возможности лоббизма тех или иных локальных групп интересов вопреки интересам государства, будет начата немедленно, невелики.
Что делать, Михаил Касьянов — не Петр Первый.