выставка живопись
В Инженерном корпусе Третьяковской галереи открылась выставка живописца Анатолия Слепышева, приуроченная к его 70-летию. Юбиляр пошутил на пресс-конференции, что его взяли в музей по блату. МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА, осмотрев экспозицию, зауважала художника за честность.Перед журналистами Анатолий Слепышев предстал в каноническом образе богемного гения, воплощением которого когда-то стал другой, уже легендарный Анатолий — Зверев. Канон требует от художника выглядеть бомжевато и как будто слегка выпимши, высокомерно и одновременно панибратски тыкать всяким музейным искусствоведам и галеристам, изображать пренебрежение к собственной карьере и успеху и вообще, что называется, юродствовать. Эту обязательную программу Анатолий Слепышев исполнил великолепно, жаль только, что его клоунада как-то не вязалась с местом и поводом — из человека, можно сказать, классика делают, а он кочевряжится.
Анатолий Слепышев родился в 1932 году. Учился в Суриковском институте у Александра Дейнеки по специальности "монументальная живопись". С 1990 по 1996 год жил и работал во Франции. Имеет звания заслуженного художника РФ и членкора Академии художеств РФ. Год назад на ярмарке "Арт-салон" большие холсты художника выставлялись по цене до $25 тыс.
Но и сама выставка тоже не потянула на юбилейный глянец — вместо полноценной академической ретроспективы, положенной в таких случаях, музей решил ограничиться в основном работами последних лет. Как признают даже поклонники господина Слепышева, это не самый лучший его период. Судя по всему, Париж, где художник провел шесть лет, не пошел ему на пользу. В кулуарах выставки поговаривали, что живописцу пришлось, чтобы заработать на жизнь, изрядно погонять свою музу. А когда дело поставлено на поток, даже самая легкая кисть рискует превратиться в легковесную.
Скорее всего, для многих эта разница нечувствительна — каким был размашистым художник, таким и остался, как писал мужиков на телеге, заголившихся баб и прочие пейзанские сценки, так и пишет. (Сюжетные исключения в виде бредущего по каким-то хлябям Пушкина, сделанного, очевидно, к недавнему юбилею, и одной библейской сценки погоды не делают.) Но все же кажется, что маэстро как-то уж слишком стал форсировать и цвет, и мазок; куда-то подевались отличавшие его ранние вещи меланхолия и тонкость; раскованность превратилась в разухабистость и даже неряшливость. Да и сами картины стали как будто слишком большие и слишком жестикулирующие — еще чуть-чуть, и Анатолия Слепышева можно было бы смело записывать в запоздалые приверженцы абстрактного экспрессионизма в духе Джексона Поллока, а не в представители московской школы живописи, всегда отличавшейся как раз какой-то полузадушенной сдержанностью. Эволюция опять же знакомая — сходство с позднезверевским стилем удивительное.
Но эта близость к легенде московского подполья только стимулирует коллекционеров. Не зря же соорганизатором выставки выступила частная галерея "У Яра", предоставившая большинство работ. В ее "конюшне" Анатолий Слепышев — главный ломовой. Шутка ли, за два года — пять свежих персоналок. Тут кто хочешь выдохнется. Это, конечно, их личное дело — художника и частной галереи. Но вот со стороны Третьяковки поощрять подобную эксплуатацию таланта и несолидно, и просто негуманно. Тем более что выставка — это не какая-то бюрократическая галочка, а, как стало ясно, дружеский подарок руководства музея в лице замдиректора Александра Морозова любимому художнику — блат, по словам последнего. Классиков так не делают.