Мещанский суд Москвы отказал удовлетворить иск племянницы шведского дипломата Рауля Валленберга, спасшего десятки тысяч венгерских евреев во время Второй Мировой войны. Родственница дипломата, пропавшего в советской тюрьме, требовала от ФСБ России предоставить ей архивные акты, в частности журналы допросов и тюремных регистраций, в которых, предположительно, он фигурировал. Представители ведомства заявили, что в упомянутых документах есть фамилии и других заключенных, что, по мнению представителей спецслужб, является личной и частной тайной.
Фото: AP
Рассмотрение иска Мари Дюпюи, племянницы шведского дипломата Рауля Валленберга, проходило в понедельник в Мещанском районном суде Москвы. Истица посчитала, что ФСБ России незаконно отказала ей в предоставлении ряда архивных документов советских спецслужб, которые могут пролить свет на судьбу ее дяди.
Ранее исследователи уже изучили аналогичные документы — копии страниц журнала вызовов на допросы заключенных Лефортовской и Лубянской тюрем, данные из журнала регистрации перемещений заключенных между этими тюрьмами и данные о регистрации вещей в Лубянской тюрьме, датированные 1945 и 1947 годами.
Там же шла речь о заключенном «номер семь» — так, предположительно, называли шведского дипломата, содержащегося в седьмой камере.
Однако в списках были скрыты фамилии других заключенных. Госпожа Дюпюи просила предоставить ей копии документов без купюр. «Из полных документов можно узнать, кто находился в тюрьме в одно время с Валленбергом и допрашивался, и это может дать зацепки по его делу. Сейчас в нем слишком много черных пятен»,— сообщила судье представитель истицы адвокат правозащитной группы «Команда 29» Дарья Сухих.
Из ФСБ России на три запроса истицы, направленных в ведомство в марте этого года, пришел один отказ, указали адвокаты, причем в нем шла речь не обо всех запрашиваемых документах. Представители ведомства не смогли пояснить, почему они обошли вниманием часть документов: «Его (ответ.— “Ъ”) можно было бы составить и лучше, и больше, но что сделано, то сделано». В ответе между тем было указано, что запрашиваемые документы не могут быть предоставлены, так как содержат данные третьих лиц, а это попадает под ч. 3 ст. 25 федерального закона «Об архивном деле в РФ»: разглашение документов, содержащих тайну личной и частной жизни, возможно лишь через 75 лет после создания документов. Для сведений, о которых идет речь, этот срок истекает в 2020 и 2022 годах.
«Мы не хотим ждать еще три года, так как за это время власть может что-нибудь придумать, чтобы скрыть эти данные»,— пояснил “Ъ” руководитель «Команды 29» Иван Павлов. Адвокаты говорят, что ранее российские и шведские исследователи уже нашли в документах затертое место, где, как показала экспертиза, была фамилия господина Валленберга. На другом листе одна строка, по словам представителя ФСБ, была «стерта ножом», еще в одном документе треть страницы была отрезана.
В ходе судебных прений выяснилось, что обе стороны по-разному понимали понятия личной и частной жизни, несмотря на то что и адвокаты, и представитель ФСБ ссылались на определение Конституционного суда России.
В нем указывалось: частная жизнь характеризуется тем, что не подлежит контролю со стороны общества и государства.
«С каких пор содержание гражданина в тюрьме является личным делом этого гражданина и неподконтрольно государству?» — подчеркнул в прениях господин Павлов. Его оппонент, представитель правового управления Центрального архива ФСБ России полковник юстиции Сергей Чуриков, предположил, что родственникам содержащихся в тюрьмах заключенных может не понравиться обнародование такой информации. Он указал, что у россиян нет беспристрастного отношения к событиям тех лет: «Мы еще не ушли от 1917 года. У нас полстраны за красных, полстраны за белых. Я смотрел, что "номер семь" прошел (на допрос.— “Ъ”). Ну и что? А что человек сказал после девятнадцатичасового допроса? Кого он мог оговорить? Вы это можете учитывать? На таких допросах, чтобы облегчить страдания, человек мог подписать все что угодно. А потом его показания являлись основанием для ареста того, кого он оговорил». Это и есть личная тайна человека и его родных, указал господин Чуриков. Он также не исключил дальнейшей мести со стороны родных заключенных.
В итоге судья Мещанского районного суда Ирина Афанасьева постановила отклонить иск. «Мы будем обжаловать решение»,— подчеркнул господин Павлов. Он добавил, что адвокаты «узнали кое-что» из речи представителя ФСБ: «Он же изучил все эти документы. Например, подсчитал количество фамилий в списках (около семидесяти.— “Ъ”). Мы направим эти знания на формирование новых запросов».