В Новой опере обширным гала-концертом финишировал I Московский международный фестиваль балета Grand pas. По мнению ТАТЬЯНЫ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ, он был похож на межпланетный шахматный турнир в Нью-Васюках.
Фестиваль Grand pas — первая акция масштабного муниципального проекта "Лицо России", рассчитанного на шесть лет. Инициатор и организатор этого мероприятия глава Имперского балета Гедиминас Таранда в балетных кругах пользуется репутацией Остапа Бендера. Убедить московских чиновников в том, что спектакли третьестепенной труппы, укрепленные приглашенными солистами, можно считать международным фестивалем, потруднее, чем втюхать Людоедке Эллочке чайное ситечко в обмен на стулья. И тем не менее этот культурный обмен прошел с легкостью.И хотя из девяти представлений феста восемь давал Имперский балет, из заявленных западных звезд не залетело ни одной, а небольшой зал Новой оперы заполнился только на последнем гала, господин Таранда вышел из этой переделки победителем. Никем не востребованное сокровище в виде столичного балетного фестиваля само приплыло ему в руки. И ваша покорная слуга вовсе не желает стоять над горлом ловкого авантюриста с опасной бритвой на отлете. В конце концов, не только Имперский балет получил политические дивиденды, но и зрители вкусили кое-какой культурной пищи.
Москва познакомилась с милой, чрезвычайно воспитанной балериной Лизой-Мари Калам (Lisa-Marii Callam) из Баварской оперы. Насладилась хореографией раннего Форсайта (William Forsythe); отрывок из его балета In the middle... превосходно исполнили юные солисты из Штутгарта — отчаянная брюнетка Алисия Аматриэн (Alicia Amatriain) и благодушный блондин Фридман Фогель (Friedemann Vogel) с роскошными физическими данными. Вспомнила о гениальности покойного Якобсона — основанная им труппа "Хореографические миниатюры" привезла наследие лучшего советского хореографа в неожиданно свежем состоянии. Оценила киевлянина Дениса Матвиенко, нашумевшего своим уходом из Мариинского театра после года работы. Услышала жемчужное сапатеадо почтенного короля фламенко Томаса де Мадрида (Tomas de Madrid). Фанаты Дианы Вишневой и Фаруха Рузиматова налюбовались ими в бежаровском "Бхакти", превращенном матерыми артистами из эротического ритуала в глянцевый каталог фирменных поз. Обожатели Николая Цискаридзе смогли увидеть кумира в новогоднем капустнике для детей и их родителей под названием "Щелкунчик" (надо признать, звезда Большого вела себя в непривычной обстановке чрезвычайно демократично — вылитый наследник-цесаревич при посещении Императорской балетной школы).
Правда, за все эти радости зрителям пришлось заплатить немалую цену. Не столько в буквальном смысле (хотя билеты стоимостью до 4 тыс. рублей тоже не пустяк), сколько в переносном. Немногие деликатесы программы Имперский балет завалил горой своего продукта — совсем как в советском продуктовом пайке, где к вожделенной банке кофе непременно прилагался "Завтрак туриста". Тут можно спорить, что хуже: концерт заштатного ансамбля песни и пляски, в который превратились изуродованные до неузнаваемости "Половецкие пляски" якобы Касьяна Голейзовского, или варьете под названием "Шахерезада" якобы Михаила Фокина. Карикатурно-беспомощные эротические потуги "Болеро", в котором экс-секс-символ Гедиминас Таранда так любит тряхнуть стариной, прихватив за живое пару балеринок, или ликующая пошлость финального канкана с его братом, двухметровым Витаутасом в роли кокотки на пуантах и в красных чулках с подвязками.
Однако спорить будут лишь знатоки и эстеты. Ведь победа балетного Остапа не только в том, что фестивальное мероприятие сочли удачным и доступ к муниципальному пирогу для господина Таранды отныне открыт. Куда важнее, что за восемь лет своего существования Имперский балет сделал то, что не удалось ни одному серьезному балетному театру в России — воспитал свою публику. Публику, которая не видит ничего странного в соседстве авангардиста Форсайта с дремучим, дурно исполненным па-де-де из "Пламени Парижа" и народно-эстрадным "Гопаком". Публику, которая не подозревает, что "половцы" в "Половецких" танцуют вовсе не то, что поставлено, и к тому же их вполовину меньше, чем нужно (хотя на футбольный матч, в котором из-за нехватки игроков в команде играло бы человек по шесть-семь, такая публика нипочем бы не пошла), которая хлопает любому трюку и радостно открывает для себя такое доступное, разудалое и приятное "классическое" искусство. Вот этой своей публике неотразимый Гедиминас Таранда и сообщил в финале гала-концерта, имея в виду состоявшийся фестиваль: "У нас с вами общий ребенок, и теперь вы никуда от нас не уйдете". Один из четырехсот способов честного отъема денег сработал и на этот раз.