Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:
— Наш президент хочет иметь рядом с Россией государство Грузия, а не распадающуюся империю, в которой правительство контролирует только проспект Шота Руставели. Сейчас мы граничим не с государством, а с ландшафтом, населенным чудными народами без признаков государства. Россия не стремится управлять ими, но как ландшафт Грузия нам не нужна. Россия не хочет граничить с криминальным ущельем, она хочет общаться с официальными лицами, а не с абреками. Путин заявил об этом после мерзких и подлых операций в Чечне, прошедших под аккомпанемент провокационных заявлений Тбилиси. И ни о каком обмене на Ирак речи быть не может: слишком уж неравноценны Ирак и Грузия по серьезности проблемы.
Александр Осовцов, сопредседатель Еврейской национально-культурной автономии России:
— Это нужно для торга с США: мы сдержанно реагируем на вашу акцию против Ирака, а вы даете нам большую свободу рук в отношении тех бывших советских республик, что наиболее сильно подпали под ваше влияние. Для Путина подошли бы и Украина, и Азербайджан... но не Прибалтика. Просто Грузия — наиболее уязвимая точка: рядом Чечня, на ее территории есть боевики. Не думаю, что ситуация будет двигаться к войне: Россия сделает все, чтобы Шеварднадзе сохранил лицо. Тем более что и у него есть что предложить на обмен: Абхазия, Южная Осетия.
Леонид Радзиховский, политолог:
— Конечно же, не из-за персиков. Просто мы хотим угодить Америке. Влезая в Грузию, мы, соответственно, не будем возражать, если США влезут в Ирак. И потом, мы показываем пример остальным: лезем в Грузию только с согласия ООН, то есть спрашиваем разрешения. Учитесь. Таким образом мы прокладываем военно-грузинскую дорогу в Ирак. И уж если на Путина было давление генералов, то не наших, а американских.
Алексей Кошмаров, президент аналитического центра "Новоком":
— Дело не в Грузии, а в Чечне, значение которой с приближением электорального цикла все возрастает. Трудно сказать, насколько важна роль боевиков из Панкисского ущелья в дестабилизации обстановки в Чечне, но — и с точки зрения перевода стрелок, и с точки зрения решения чеченской проблемы — важно с этими боевиками разобраться. Отсюда желание России добиться сотрудничества с Грузией. Кроме того, резкие требования к Грузии синхронизированы с завершающей стадией политических действий США перед военной фазой давления на Ирак. Видимо, наши дипломаты хотят получить от этой синхронизации дополнительные преимущества.
Андрей Козырев, экс-министр иностранных дел России:
— Путину пытаются сделать подножку. Видимо, кому-то не нравится его курс на цивилизованное мировое сообщество и "большую восьмерку". Вот и подбрасывают дохлых кошек в виде нищей и крошечной Грузии. Теперь над нами будет смеяться весь мир — ведь такие вопросы решаются МИДом и МВД. Не президентский это уровень! Нашему президенту надо заниматься другими делами, а не этой занозой.
Борис Немцов, лидер фракции СПС в Госдуме:
— Грузия в Панкиси ничего не делает, а только зарабатывает себе очки, и Путин вынужден был сделать первый шаг. Есть два сценария развития событий. Первый — благополучный, это если Шеварднадзе все поймет и вместе с Россией начнет вырабатывать план действий. Второй — крайне неблагоприятный: Шеварднадзе продолжит разыгрывать антироссийскую карту. Тогда наши силовики начнут зачистки самостоятельно. Но это станет безумием и ошибкой: нельзя без решения Совбеза ООН в одностороннем порядке вводить войска. К тому же это только укрепит позиции Шеварднадзе.
