Событие недели — шедевр Жан-Люка Годара (Jean-Luc Godard) "Альфавилль" (Alphaville, 1965) (19 сентября, "Культура", 8.30 и 20.25 *****). Если бы этот фильм был поставлен в наши дни, его бы прописали по ведомству киберпанка. Но все фильмы Годара сняты в одном жанре — "фильм Годара". Если же анатомировать "Альфавилль", то это смесь бульварного чтива и лирического стихотворения, политической сатиры и антиутопии. Лемми Коушен, популярный герой детективных романов и фильмов, в далеком будущем отправляется в инопланетный город Альфавилль под маской Ивана Джонсона, корреспондента газеты "Фигаро-Правда". Альфавилль управляется компьютером, превратившим всех подданных в бесчувственных рабов. Отец этого тоталитарно-технологического кошмара — диктатор, носящий имя создателя нацистской ракетной промышленности Вернера фон Брауна. Второе его имя — Леопольд Носферату, отсылка к краеугольному фильму немецкого экспрессионизма и вампирской темы, "Носферату" (Nosferatu, 1922) Мурнау (Murnau). Улицы Альфавилля названы в честь великих физиков ХХ века, слово "любовь" исключено из употребления, из сокращенной Библии вычеркнута вся высокопарная чепуха. Альфавилль — мир стандартных гостиничных номеров, бесконечных, залитых мертвым искусственным светом коридоров, лифтов, где безликие головорезы избивают неугодных. В ночлежке Лемми Коушен встречает своего предшественника, шпиона, превратившегося в бомжа, который перед смертью передает ему инструкции: "Поэзия, нежность. Уничтожить Альфу-60. Спасти тех, кто плачет". В соответствии с этой программой-минимум герой убьет фон Брауна, посеет в Альфавилле смятение, цитируя Паскаля и Селина, взорвет компьютер, передушит мутантов и соблазнит дочь диктатора, прекрасную Наташу. Ее он вернет в человеческое состояние, прочитав стихотворение Поля Элюара "Столица боли" и научив запретным словам "я вас люблю". Наташу сыграла жена Годара Анна Карина (Anna Karina), отношения с которой неуклонно шли к разрыву. Поэтому с такой жадностью камера Годара всматривается в ее лицо, поэтому так настойчиво режиссер заставляет ее произносить слова любви. Помимо всего прочего "Альфавилль" еще и классический пример того, как любой фильм можно снять практически без денег. У Годара, конечно, не было средств на дорогие футуристические декорации. Будущее он снимал в пустынных ночных коридорах и терминалах только что выстроенных аэропорта Орли и билдинга дирекции французского телевидения и радио. И получился образ, гораздо более пугающий и убедительный, чем навороченные мультики современного киберпанка. На этой неделе есть возможность увидеть еще один фильм такого некоммерческого автора, как Годар,— "Две или три вещи, которые я знаю о ней" (Deux ou Trois Choses que je sais d`elle, 1966) (15 сентября, "Культура", 22.40 ****). Несмотря на присутствие в фильме Марины Влади (Marina Vlady), это не любовная история, а экранизация социологического исследования. "Она" — это непрофессиональная проституция в пролетарских кварталах Парижа, которой девушки занимаются, скажем, раз в месяц, чтобы свести концы с концами. Фильм суховат и дидактичен, но годаровское чувство формы на месте. Если он снимает чашку горячего кофе сверхкрупным планом, то кажется, что мы наблюдаем рождение и гибель вселенной, космические протуберанцы.
Шестидесятые годы были эпохой всевозможного экспериментирования с жанровыми возможностями кинематографа. Годар снимал социологические трактаты, а режиссеры объединялись в творческие коллективы, чтобы снимать фильмы-сборники, объединенные общей тематикой, например, любовь двадцатилетних или самая древнейшая в мире профессия. Забавный пример такой антологии киноновелл — "Комплексы" (I complessi, 1965) итальянских режиссеров Дино Ризи (Dino Risi), Франко Росси (Franco Rossi) и Филиппо Д`Амико (Filippo D`Amico) (16 сентября, "Культура", 8.30 ***), издевательская энциклопедия буржуазных фобий, среди которых уморительная история пуританина, женатого на стриптизерше. Над национальными комплексами и представлениями о приличиях издевается и англичанин Дэнни Бойл (Danny Boyle) в своем дебютном фильме "Неглубокая могила" (Shallow Grave, 1994) (13 сентября, НТВ, 00.05 ****). Это залихватская черная комедия, соединяющая лучшие традиции британского абсурдизма и кровавого трэша. Трое эксцентричных молодых людей находят подходящего им по духу квартиранта. Но вскоре он умрет, и друзья станут обладателями чемодана, битком набитого деньгами. До финала не доживет почти никто, а перехитривший и друзей и врагов счастливчик будет, радостно смеясь, истекать кровью под песенку, формулирующую мораль фильма,— "Я верю в своих друзей". Много крови прольется и в фильме Джоэла и Этана Коэнов (Joel and Ethan Coen) "Фарго" (Fargo, 1996) (14 сентября, ОРТ, 23.40 *****), однако у братьев-охальников кровопролитие всегда вызывает истерический смех. Как всегда у Коэнов, неистребимая человеческая глупость оказывается детонатором драмы. Ничтожный торговец автомобилями нанимает двух гангстеров, с тем чтобы те похитили его жену: пусть богатей-тесть раскошелится на выкуп. Однако нанимает он откровенных сумасшедших, устраивающих кровавую баню. Единственный вменяемый человек во вселенной Коэнов — глубоко беременная женщина-шериф, сыгранная Фрэнсис Макдорманд (Frances McDormand), но даже воплощенное ею добро — какое-то отмороженное. Реабилитировать посконную Америку, оклеветанную Коэнами, неожиданно решился в "Простой истории" (The Straight Story, 1999) (19 сентября, РТР, 23.35 ***) Дэвид Линч (David Lynch), ранее в особой нежности к своим "Твин Пиксам" незамеченный. Фильм настолько прямолинеен и прост, что возникает искушение искать в нем второе дно, которого в нем нет. Старик-ветеран пересекает несколько штатов на газонокосилке, дабы помириться и посмотреть на звезды со своим братом. По пути ему встречаются, как на подбор, добрые и честные люди. Зная Линча, всматриваешься в каждого из них с тайной надеждой, что он обернется танцующим карликом или вытащит из кармана отрезанное ухо. Нет, не вытаскивает.
