В преддверии выборов в Бундестаг у "Союза 90/Зеленых" есть шансы принять участие в формировании правительства. Однако не исключено, что на пути к большей власти партии придется принять тяжелое решение. Почему — в материале для "Д" объясняет Лутц Лихтенберг.
Велосипеды — религия зеленых
Фото: Gregor Fischer/dpa/AFP
В преддверии выборов в Бундестаг 24 сентября немецкие "Зеленые" стоят на очередном перепутье в своей истории. Впервые кажется возможным сценарий, при котором партия сформирует правительственную коалицию с консервативным Христианско-демократическим союзом (ХДС) Ангелы Меркель и тем самым покинет левый лагерь. До сих пор примеры такого партнерства имели место только на уровне земель.
На федеральном же уровне "Зеленые" правили с 1998 по 2005 год в связке с Социал-демократической партией Германии (СДПГ), в канцлерство Герхарда Шрёдера. Повторение этого кажется нереалистичным за отсутствием большинства. Союз ХДС/ХСС Ангелы Меркель предлагал "Зеленым" сотрудничество еще в 2013 году, но тогда левое крыло партии все же смогло этому воспрепятствовать. Годы спустя партия теоретически может обрести свое место в нескольких разных констелляциях, и при соответствующих итогах выборов ей будет непросто еще раз ответить отказом, скажем, на предложение Меркель создать "союз трех" с либерально-экономической Свободной демократической партией (СвДП).
Согласно всем опросам, партия не получит и 10% голосов (четыре года назад она набрала 8,4%). Но, вероятно, для вхождения в правительство этого будет достаточно. "Зеленые" образца 2017 года отличаются открытостью, гибкостью и отсутствием жестких идеологических ограничений. Вопрос, за что они выступают сегодня, невозможно рассматривать без понимания того, за что партия боролась в прошлом и какие цели стояли перед ней на момент ее основания.
Те, кто стоял у колыбели "Зеленых" в 1980 году, выступали прежде всего за политику в сфере охраны окружающей среды, борьбу против ядерной энергетики, курс на экологичность и разоружение. Их сторонники выходили на улицы в знак протеста против гонки вооружений мировых держав в годы холодной войны. Когда в 1983 году "Зеленым" впервые удалось пройти в Бундестаг, это стало не только политическим, но и культурным шоком. Женщины на парламентских заседаниях вязали, носили короткие стрижки и яркие платья, мужчины обходились без галстуков и вместо туфель носили кроссовки. Свои письменные столы парламентарии украшали подсолнухами — этот цветок по сей день остается символом партии.
Многое из того, что отличало "Зеленых" первого часа, сохраняется до сих пор, но нередко сегодня это скорее символические моменты. Так, все ключевые посты по-прежнему делятся между двумя сопредседателями — женщиной и мужчиной, представителем крыла "реалистов" (выступающих за прагматичное продвижение экологической повестки) и "фундаменталистов" — идейных левых. Но и в политическом, и в стилистическом отношении "Зеленые" уподобились всем прочим и сегодня работают так же, как любая другая профессиональная партия. Кроссовки Йошки Фишера, впоследствии министра иностранных дел и долгое время самого знаменитого представителя "Зеленых", сегодня стоят в музее.
С другой стороны, нельзя не заметить, насколько "позеленел" политический истеблишмент федеративной республики. После фукусимской катастрофы канцлер Меркель лично возглавила движение за отказ от ядерной энергетики. Все партии предпочли бы использовать немецких военнослужащих за рубежом исключительно в гуманитарных целях. Равенство женщин и мужчин, уравнение однополых пар в правах с разнополыми, укрепление экологической инфраструктуры — многие годы "Зеленые" влияли на содержание программ своих политических конкурентов, причем соответствующие достижения не всегда ставились в заслугу именно им.
Сопредседатель "Зеленых" Симона Петер так характеризует предвыборную программу своей партии: "Долгосрочные инвестиции в образование и инфраструктуру, целенаправленное снижение нагрузки на женщин, семьи и детей, социальные гарантии и справедливое распределение общественных благ". Если в призывах к справедливому распределению еще проглядывает леволиберальный порыв, то в остальном такие лозунги вполне бы вписались в программу любой другой демократической партии.
"Зеленые" смягчили свой острую антикапиталистическую риторику. Сегодня они говорят преимущественно о зеленой рыночной экономике, связывают свои чаяния с экономическим ростом за счет развития ветровой энергетики, электромобильности и стимулирования экологичного сельского хозяйства. В то же время нельзя недооценивать политическую компетентность партии. Под мягкими перинами у "Зеленых" есть продуманные и просчитанные модели экономических и экологических преобразований индустриального общества. Однако в глазах общественности партия как будто сдала свои политически радикальные, но в то же время ясные и понятные для всех цели.
Когда зеленым впервые удалось пройти в Бундестаг, это стало не только политическим, но и культурным шоком. Женщины на парламентских слушаниях вязали, носили короткие стрижки и яркие платья, мужчины обходились без галстуков и вместо туфель носили кроссовки
Публицист Альбрехт фон Лукке, один из наиболее интеллектуальных критиков в левом лагере, упрекает "Зеленых" в чрезмерном смещении в центр, вследствие которого они якобы утратили зеленое ядро партийного бренда. ""Зеленые" досаждали самодовольному обществу всеобщего благоденствия, напоминая ему о насущной необходимости фундаментальных перемен западной капиталистической модели производства и потребления",— писал он весной в издании Blatter fur deutsche und internationale Politik. На другом конце спектра "Зеленым" вменяют в вину, что их политика вторгается в частную жизнь граждан: сокращение потребления мяса, частичный отказ от авиаперелетов, повышение квот для женщин, расширение сети велосипедных дорожек...
Фото: Из личного архива
Негласная цель "Зеленых", по убеждению большинства их друзей и врагов,— стать преемниками рыночно ориентированной СвДП как решающего звена в центре парламентского ландшафта. Их основной электорат — это хорошо зарабатывающие представители либерального среднего класса, с одной стороны, и левые круги с альтернативными жизненными установками — с другой.
Как рядовые партийцы (а это 60 тыс. человек), так и команда лидеров очень по-разному смотрят на то, какое направление следует избрать "Зеленым" сегодня. Половина из них — "реалисты" — после 12 лет в оппозиции хотят вновь участвовать в работе правительства даже ценой коалиции с ХДС/ХСС. Другая половина ратует за альянс с СДПГ и "Левыми", тем более что такой "терцет" арифметически мог бы опереться на большинство и в конце нынешнего легислатурного периода. Если бы эти три силы пришли к политическому согласию, они получили бы и пост канцлера, и правительство. Поэтому возможно, что скоро все будет зависеть от "Зеленых", будь то в союзе с буржуазно-консервативным партнером или в связке левых сил.