К воскресенью в числе теннисистов, продолжающих выступление на US Open в одиночном разряде, остался только один представитель России — Елена Бовина. Марат Сафин, на которого возлагались основные надежды, сошел уже во втором круге, проиграв Густаво Куэртену.
Их противостояние началось в конце 2000 года, когда Густаво Куэртен (Gustavo Kuerten) на итоговом турнире сезона — Tennis Masters Cup в Лиссабоне — чудом лишил Марата Сафина, казалось, уже практически добытого россиянином титула первой ракетки мира. С тех пор почти каждый матч между ними становится безумным по накалу поединком.Ожидалось, что нью-йоркская встреча будет исключением. Нынешний год стал для Куэртена настоящим кошмаром. Травмы, операция на бедре, несколько пропущенных месяцев... На тех турнирах, на которые бразилец все-таки заявлялся, он показывал отвратительные результаты: десять поражений в 23 матчах, при этом ни одной победы над теннисистом из top-10. И неудивительно, что недавний первый номер мировой классификации не попал в число сеяных игроков на US Open — а их, напомним, 32 человека. В какой Куэртен форме, не знал никто, предполагалось, что уж точно в худшей, чем Сафин.
Нельзя сказать, что бразилец добился легкой победы: в каждом из трех сетов была борьба, исход которой решали несколько розыгрышей. Но слово "убедительная" в данном случае подходит вполне, поскольку по-настоящему хорошего шанса зацепиться — это приходится признать — у Сафина не было.
Соперники объясняют такой исход поединка по-разному. Куэртен вспоминал, как работал в тренажерном зале последние перед турниром недели: "Адская была работа. Сегодня она окупилась". Говорил, какие ощущения испытывал накануне встречи: "Чуть ли не впервые в жизни почувствовал, что мне нечего терять, что победа в этом матче для меня не главная цель, а надо просто нормально сыграть, чтобы перед концовкой сезона обрести хоть какую-то уверенность в себе". И добавил, что, наверное, с начала года у него не было дня счастливее.
По словам Сафина, игра Куэртена стала для него неприятным сюрпирзом. Особенно подача. Вообще говоря, это не самый сильный компонент в игре бразильца, но на сей раз он подавал здорово: и мощно, и, что важнее, разнообразно, постоянно посылая мяч под таким углом, что россиянину оставалось лишь провожать его взглядом. "Совершенно невозможно было принимать эту подачу. А без приема у Куэртена не выиграть",— грустно вздохнул Сафин, подводя итог игре.
Сафин был, пожалуй, единственным, у кого в случае удачного выступления в Нью-Йорке имелась возможность догнать ушедшего в отрыв Ллейтона Хьюитта (Lleyton Hewitt). Поражение россиянина, видимо, закрыло тему борьбы за звание первой ракетки мира по итогам сезона.
Хьюитт, кстати, в субботу проводил не менее принципиальный матч, чем Сафин. Можно сказать, даже центральный матч первой недели открытого чемпионата США. Все еще прекрасно помнят, как год назад в поединке Хьюитта с талантливым американцем Джеймсом Блейком (James Blake) произошел жуткий скандал. Столкнувшийся с неожиданно упорным сопротивлением австралиец, разнервничавшись, позволил себе тогда пару нецензурных высказываний в адрес темнокожего судьи, которые, как посчитали многие, относились и к сопернику, тоже чернокожему. И вот спустя ровно год Хьюитт и Блейк играли друг с другом снова.
Американцы не забыли ту выходку первой ракетки мира, вывесив на трибунах плакат: "Хьюитт — расист. Сделай его, Джеймс!" Блейк, подчеркнув, правда, позже, что он-то как раз обиды на противника не держит, а тот эпизод у него давным-давно из памяти стерся, тем не менее действовал так, что можно было и вправду заподозрить американца в лютой ненависти к оппоненту. Хьюитту приходилось биться за каждое очко. Запомнился, например, момент, когда он достал мяч фактически у себя за спиной, в безнадежной ситуации, рухнув на корт, но перебив все же на половину корта Блейка. "Нет, ну как он так может?! — изумлялся потом американец.— Я не знаю никого, кто был бы таким же бойцом, как Ллейтон!"
Блейк сражался до конца пятого сета, но, к разочарованию зрителей, до сенсации дело не довел. Впрочем, матч в целом ожидания болельщиков оправдал — с точки зрения драматизма он получился почти шедевром.
АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ