Алексей Улюкаев обвинил главу «Роснефти» Игоря Сечина в провокации взятки. Экс-министр обвиняется в получении $2 млн за положительную оценку сделки по приобретению «Роснефтью» пакета акций «Башнефти». Официальный представитель нефтяной компании Михаил Леонтьев заявил, что слова Улюкаева лишь подтверждают его виновность. Ситуацию в беседе с ведущим «Коммерсантъ FM» Максимом Митченковым прокомментировал
руководитель программы «Внутренняя политика» Московского центра Карнеги Андрей Колесников.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
— Сегодня на заседании суда впервые прозвучали столь громкие заявления о провокации взятки. Можно ли констатировать, что противостояние Алексея Улюкаева и Игоря Сечина и, соответственно, силовиков выходит на новый уровень?
— Это, наверное, все-таки было неизбежно, потому что дача и получение взятки, если таковое произошло — процесс интимный. В этом процессе участвуют, как минимум, два человека. Соответственно, Улюкаев совершенно правильно — говорит он правду или это какая-то комбинация слов — выбрал позицию нападения как лучшей защиты. Если он сможет доказать, что была провокация взятки, то, в общем, уголовное правосудие поворачивается в противоположную сторону. Провокация взятки либо коммерческого подкупа --- это статья Уголовного кодекса, как и дача взятки.
— По вашему мнению, насколько убедительно звучит аргументация Улюкаева? Он заявил, в частности, что ФСБ несколько недель готовилась, ждали его, но он все не приезжал. А в итоге Сечин лично ему позвонил и уговорил приехать.
— Как стороннему наблюдателю или человеку, который много лет занимается анализом российской политической системы, эта версия представляется достаточно убедительной, потому что так устроена российская политико-финансовая система — здесь в условиях сращивания государства с финансовыми группами решение любых вопросов, в том числе на уровне правительства, как выясняется, решается таким специфическим способом, когда договариваются о чем-то тяжеловесы.
— Как вы считаете, как такое открытое противостояние может в целом на процессе отразиться?
— Я думаю, это будет весьма интересное зрелище. Но на самом деле это очень печальный процесс, потому что действительно он говорит о том, что российская политическая система насквозь коррумпирована, полна противоречий и взаимной ненависти ее главных фигурантов. Ничего хорошего о российской политической системе этот процесс не скажет, скорее, сильно разочарует тех, у кого еще были иллюзии по поводу того, как устроена политическая Россия.
— А как вы считаете, как будет действовать «Роснефть»? Дистанцируется от этого процесса или наоборот?
— Это зависит от того, как пойдет сам этот процесс. Судя по тому, как брали Улюкаева, можно предположить, что Игорь Сечин очень серьезно относится к этому процессу. Сделка, которая была одобрена правительством, вокруг чего и завертелся процесс Улюкаева, неоднозначна. Поэтому, возможно, ему придется подключиться, хотя, конечно, есть Михаил Леонтьев [официальный представитель компании «Роснефть» — прим.ред.], который будет выступать с позиции прокуратуры и обвинения.
— Да, он уже прокомментировал этот процесс, заявил, что слова Улюкаева только подтверждают его виновность. Вы в этом признание Улюкаева разглядели или нет?
— Логически рассуждая, да. Но, повторюсь, что, возможно, понимая неизбежность обвинительного приговора, Улюкаев решил утянуть за собой и сторону обвинения.