Новые антироссийские санкции не оставляют возможности для нормализации отношений между Москвой и Вашингтоном — так принятие Конгрессом нового пакета ограничений прокомментировали в МИД России. О последствиях решения американских законодателей ведущий «Коммерсантъ FM» Олег Булгак побеседовал с комментатором и ведущим телеканала «Дождь» Константином Эггертом.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
— Если говорить о принятом конгрессменами документе, какие риски для Москвы сейчас открываются?
— Мне кажется, что главное последствие — это фактически полная потеря возможности как-то взаимодействовать с Вашингтоном и как-то влиять на политику Белого дома, Госдепартамента в отношении России, про Конгресс я не говорю. Во-вторых, конечно же, если санкции будут претворяться в жизнь в том виде, в котором они изложены в этом подробном документе, то они ударят по российской энергетической сфере, в том числе по проекту «Северный поток 2». Они, очень вероятно, ударят по российским банкам и госкомпаниям — для них вообще, видимо, закроется возможность какого бы то ни было кредитования, как минимум, на Западе — а если на Западе, то практически везде. Это будет означать, конечно, поднятие прямого и косвенного налогового бремени для российских граждан. И наконец, зная то, как российское руководство реагирует на подобного рода вещи, мы можем ожидать вспышек геополитической, боюсь сказать, военной конфронтации в разных точках мира между Россией и Западом, точнее, между Россией и, скорее всего, союзниками Запада. Я также ожидаю разморозки российско-украинского конфликта.
— Надежда на диалог между Россией и США, на который рассчитывали с приходом Трампа, становится все призрачнее?
— Я думаю, что его больше не существует, даже о призрачности говорить не приходится. Полагаю, что Трамп вынужден будет подписать этот законопроект. Если он не подпишет, то он окажется в полной политической изоляции, и, кроме того, Конгресс и Сенат преодолеют это вето двумя третями голосов, теперь это уже абсолютно ясно. И в этом смысле я не вижу вообще никаких возможностей общения с Вашингтоном. Открою маленький секрет: не хочу рекламировать себя, но вы застали меня за завершением написания колонки на эту тему для Deutsche Welle.
С моей точки зрения, какие-то такие свежие мысли в голове, по сути дела, вчера в Вашингтоне после голосования холодная война-2 между Россией и Западом окончательно стала реальностью. Россия с точки зрения Вашингтона находится, что называется, в одном окопе с Северной Кореей и Ираном. 25 лет назад себе такое представить было невозможно.
Тем не менее, это факт. Последствия будут очень масштабными. Не последствия конкретного акта Конгресса, а последствия тотального изменения политической атмосферы между Россией и Америкой будут очень и очень масштабными.
— Москва говорит уже о том, что будет ответ. О какой реакции может идти речь? Мы уже видели ассиметричный ответ, например, на «акт Магнитского» — «закон Димы Яковлева». Или Москва ограничится заявлениями?
— Нет, конечно, реакции будут. Я уже сказал о том, что, с моей точки зрения, видимо, будет разморожен российско-украинский конфликт. Кроме того, возможно, будет наращиваться военная активность в Сирии. И я не исключил бы, что Россия откроет новый фронт — в Ливии, например. Кроме того, Кремль, конечно, кого-то впишет в санкционные списки — каких-то там сенаторов и так далее. Скорее всего, американскую дачу в Серебряном бору закроют для доступа американцев.
Последствия будут также внутри, так всегда бывает. Я думаю, что будет ужесточаться законодательство в отношении независимой прессы, давление на неправительственные организации, на российскую оппозицию
Полагаю также, что очень активным станет лоббирование проекта «Северный поток 2», поскольку он оказывается под угрозой в Европе. И разного рода попытки отколоть Евросоюз от Америки будут предприниматься очень активно, и нельзя исключить, что некоторые из них не будут совсем уж неуспешными.
— Будут расширены черные списки американских компаний, физических лиц?
— Да, несомненно, учитывая очень, мне кажется, высокий национальный накал, очень серьезное чувство фрустрации, разочарования в Кремле по поводу того, что такие большие серьезные надежды на выравнивание отношений с Америкой обернулись практически своей полной противоположностью — намного хуже нынешние отношения, чем были при Обаме или при Буше. Подозреваю, что могут быть приняты очень жесткие меры. Но посмотрите, кто является главными инвесторами в России — ExxonMobil и Boeing. На месте этих компаний я бы приготовился к каким-то возможным последствиям, хотя, с другой стороны, конечно, это может иметь очень негативные последствия для российской экономики.
Что касается просто граждан, то ясно, что в условиях, когда финансы в России находятся практически на исходе, по крайней мере, добывать их все труднее, думаю, что будет расти косвенное и прямое налоговое бремя, возможно и поднятие пенсионного возраста.
Я бы также сказал, что и рост налога на доходы физических лиц. Может быть, не драматический, но я думаю, что этого тоже стоит ждать после президентских выборов. Так что последствия будут и внутриполитические, и экономические для России.
— Закон оговаривает еще существенное ограничение для президента США — он не сможет единолично отменить санкции. Связываются у Трампа руки в вопросе взаимодействия с Москвой? Можем мы рассчитывать, что президенты встретятся, отдельно договорятся и все решится?
— Нет, я думаю, что, учитывая нынешнюю атмосферу в Вашингтоне, когда, по-моему, за фразу «В России холодные зимы» вас ставят на прослушку в ФБР, ожидать этого никак не приходится.