интеграция
Вчера Белоруссия категорически отвергла предложенный накануне российским президентом Владимиром Путиным вариант ее объединения с Россией, при котором Белоруссия фактически входила бы в состав Российской Федерации. Причем белорусские власти и оппозиция оказались едины в этом вопросе — впервые за все время президентства Александра Лукашенко. В Кремле такой реакции Минска ожидали и теперь смогут выстраивать отношения с Белоруссией по собственному сценарию.Александру Лукашенко потребовался час, чтобы осмыслить предложенные Владимиром Путиным вариант и график объединения России и Белоруссии: май 2003 года — референдум о создании единого государства, декабрь 2003-го — выборы единого парламента, март 2004-го — выборы единого президента. Оказавшись после часового полета на родной земле, белорусский президент сразу поспешил ответить российскому коллеге.
"Для нас вариант присоединения Белоруссии к России в качестве семи федеральных субъектов категорически неприемлем",— заявил Александр Лукашенко в минском аэропорту и для большей убедительности выразил уверенность, что на референдуме белорусы такой вариант не поддержат. Потом глава Белоруссии объявил, по какой модели должна проходить интеграция двух братских стран. Оказалось, что обе модели, предложенные Владимиром Путиным (присоединение Белоруссии к России и объединение по принципу Евросоюза), не годятся. Господину Лукашенко больше нравится третья модель. "Третий вариант,— пояснил он,— это не будем ломать действующий договор, не будем разрушать все, что сделано, а будем двигаться вперед, совершенствовать действующую структуру".
Вчера президента Лукашенко полностью поддержала белорусская оппозиция. Ее мнение выразил лидер Либерально-демократической партии Сергей Гайдукевич: "Никакой речи о едином государстве быть не может, это просто неприемлемо". По его словам, в борьбе за суверенитет республики власти получат полную поддержку многих оппозиционных партий. А глава влиятельной в Белоруссии Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько заявил: "Москва предложила Лукашенко стать Шаймиевым, а Белоруссии — Татарстаном. Принять предложенный вариант Лукашенко не может, поскольку это автоматически сокращает срок его пребывания в президентской должности. Лучше быть первым парнем на деревне, чем девяностым в городе. Лукашенко теперь будет саботировать союзный референдум, потому что не захочет терять бесконтрольную власть в Белоруссии".
Подобная реакция Минска не стала для Москвы неожиданной. Это подтвердили Ъ и источники в Кремле, хотя и оговорившись, что полностью реакцию Александра Григорьевича предугадать невозможно. Перед самой встречей Владимира Путина с Александром Лукашенко высокопоставленный сотрудник администрации президента РФ заявил корреспонденту Ъ: "Мы серьезно осмысливаем, какие реальные шаги по интеграции с Белоруссией предпринять". Эти "реальные шаги" (куда уж реальней!) и предложил сделать Владимир Путин. И теперь после своего поспешного отказа именно белорусский президент, а не российский выступил противником объединения двух республик. Похоже, что на это в Кремле и рассчитывали.
После июньской встречи президентов (когда Владимир Путин упрекнул Минск в стремлении создать из российско-белорусского союза "что-то наподобие СССР" и тут же жестко заявил, что возврата к СССР не будет и что Россия не хочет тащить на себе бремя белорусской экономики) многие заговорили о том, что Москва дистанцируется от Белоруссии Лукашенко. И это давало белорусскому лидеру возможность представить себя главным борцом за объединение двух республик. Теперь такой возможности у него нет.
Идея сделать Белоруссию восьмым федеральным округом появилась задолго до указа Владимира Путина о новом административном делении России. Схожую концепцию сближения с Белоруссией предлагали в 1996-1997 годах Борису Ельцину правые: соседнее государство должно было войти в состав России, причем не целиком, а областями. Тогда эта идея не прошла. Александр Лукашенко наотрез отказался даже обсуждать ее. И стал ждать прихода в Кремль нового президента.
Расчет Александра Григорьевича был прост. Объявление Владимира Путина наследником Ельцина внушало белорусскому лидеру надежды: именно в бытность его премьером в конце 1999 года был наконец подписан договор о создании союзного государства России и Белоруссии. Однако, став президентом, Владимир Путин не раскрыл объятия Александру Лукашенко. Более того, он все чаще намекал на то, что даже друзья должны платить за российское сырье. Для Александра Лукашенко это оказалось неприятной неожиданностью.
Такое поведение Кремля было вовсе не случайно. Новое российское руководство постепенно приучало лидера соседнего государства к мысли, что отказываться от союза с Белоруссией оно не собирается, но строить его намерено по собственному усмотрению, а не так, как того хотелось бы партнеру. И вот наконец настало время прямо объяснить Александру Лукашенко, каким Москва видит этот союз.
Пространство для маневра у белорусского лидера сегодня крайне ограничено. Запад его не признает, и Россия для него — едва ли не единственное окно в окружающий мир. Но с ходу поддержать предложение Владимира Путина было бы для Александра Лукашенко равносильно политическому самоубийству: из единовластного правителя страны он превратился бы в рядовую фигуру в едином государстве.
Однако в будущем может случиться так, что белорусскому лидеру придется согласиться на вариант Путина, например, когда будет истекать срок его президентских полномочий или в случае экономического коллапса в Белоруссии. Второе Москва может ускорить — если откажется от дотаций Минску.
Словом, теперь Москве можно не форсировать сближение с Белоруссией, а осуществлять его постепенно и исключительно на собственных условиях: спокойно ждать, пока сосед подтянется к российскому уровню по темпам реформ и степени интеграции в европейские структуры, не рискуя быть обвиненной в нежелании сближаться с братской страной. Чего, собственно, Москва все последние годы и добивалась.
ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ