Победу в прыжках с шестом 22-летней москвичке Светлане Феофановой на чемпионате Европы по легкой атлетике в Мюнхене принес весьма скромный для нее результат 4 м 60 см. Однако, как рассказала действующая европейская рекордсменка СВЕТЛАНА ФЕОФАНОВА корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, она уже потенциально готова не только отобрать мировой рекорд — 4,81, принадлежащий американке Стэйси Драгиле (Stacy Dragila), но побить его.
— Иоланда Чен, жена вашего тренера Евгения Бондаренко, уверяла меня, будто вы сейчас способны прыгать даже на пять метров...— Мне кажется, что и в женском шесте обязательно должен появиться свой Бубка. Кто-то один начнет прыгать пять метров. А может, даже и 5,15. Хочу верить, что этим кем-то стану именно я.
— Сколько же времени вы себе отпускаете на осуществление прорыва в прыжках с шестом?
— Лет пять, во всяком случае, я еще надеюсь выступать. Однако что касается всяческих и всевозможных рекордов, то откладывать их, как говорится, в долгий ящик считаю смерти подобно. Поэтому буду стараться полностью реализовать весь свой потенциал в самое ближайшее время. Чем быстрее, в общем, тем лучше. А спортсменка я, будьте уверены, очень даже честолюбивая.
— Люди, хорошо вас знающие, говорят, что и злая.
— По-спортивному — наверное. Что же касается вопроса, который наверняка вертится у вас на языке, почему же это я не попыталась установить мировой рекорд в Мюнхене, отвечу так: во-первых, погода не располагала и встречный ветер при разбеге хлестал по лицу, а во-вторых, я не слишком хорошо себя в тот момент чувствовала. Не привыкла, знаете, чересчур уж себя насиловать. Как-никак, уже 16 стартов в сезоне позади.
— А неужто материальный стимул не в счет? Ведь по самым скромным подсчетам только за пять мировых рекордов вы получили от IAAF по $50 тыс. за штуку.
— В Германии мне куда важнее, чем заработать, было просто победить, ведь наш чемпионат Европы, как и Олимпийские игры, проводится раз в четыре года. А кто знает, доживу ли я как спортсменка до следующего?
— По идее вашей главной соперницей здесь должна была стать немка Анника Беккер, которая хоть и не надолго, но отобрала у вас нынешним летом звание европейской рекордсменки?
— Полагаю, результат 4,50 и пятое место — законные для этой выскочки, ведь все свои так называемые подвиги она демонстрирует исключительно в домашних условиях — на местных турнирах. А стоит ей показаться на крупных официальных соревнованиях в какой-либо другой стране, едва-едва за 4,50 переваливается. Вот и судите сами. А когда она отобрала мой европейский рекорд, у меня появилось чувство, как будто меня, профессионала высокого класса, какая-то юниорка работы лишила. Нет, подумала я, так дело не пойдет. И быстренько с ней расправилась.
— Стэйси Драгила в этом году выступает значительно хуже вас. К вам пришло в связи с этим ощущение абсолютного мирового лидерства?
— В самом деле, я упрочила свое положение. Ведь если год назад я стабильно прыгала 4,60 и искренне расценила свое второе место после Драгилы на чемпионате мира в Эдмонтоне как победу над собой, то сейчас уже 4,70 — самый обычный для меня результат. А Стэйси, наоборот, словно сбавила свои обороты, но бремя лидерства имеет для меня и отрицательную сторону, ведь теперь всегда и всюду я слышу: "Ты должна, должна, должна". От меня ждут не только победы, но и рекордов.
— Ваш теперешний европейский рекорд равен 4,78. А вы помните свой самый первый прыжок на соревнованиях?
— Только не смейтесь: тогда, четыре с половиной года назад, я, отзанимавшись полтора месяца в секторе, прыгнула всего на... 3,60. Ведь, до того как взять в руки шест, я много лет занималась спортивной гимнастикой. Но получив звание мастера спорта международного класса, вдруг поняла: все, это мой потолок.
— Но почему вы избрали местом приложения своих дальнейших усилий именно экзотические для женщин в то время прыжки с шестом?
— Дело в том, что в наш гимнастический зал ЦСКА регулярно приходили отрабатывать различные кувырки и повороты шестовики-мужчины. Их тренер по гимнастике, ныне уже покойный Владимир Сафронов, сама не знаю почему, вдруг предложил мне заняться прыжками и устроить к хорошему специалисту. Помню, как я посмеялась в душе, а когда с гимнастикой совсем стало плохо, сама пришла в "Лужники" и случайно наткнулась на Евгения Бондаренко, который как раз работал со своими ребятами в секторе. Он дал мне в руки шест — совершенно чужеродный для меня предмет, который я раньше только по телевизору и видела. А когда, естественно, у меня ничего не получилось, еще и обругал на чем свет стоит. В ужасе я убежала тогда со стадиона. Но пораскинув впоследствии мозгами, через несколько дней вернулась.
— Когда же пришла любовь к шесту?
— Тогда, когда начала в этом виде разбираться и однажды спросила себя: "Свет, а ты что, хуже других, что ли?"