памятники
Вчера в подземном переходе на Пушкинской площади состоялась церемония открытия стены памяти жертв теракта, совершенного 8 августа 2000 года. Теперь в переходе две похожие таблички висят одна напротив другой, а москвичи не удивятся, если количество табличек будет и дальше увеличиваться.По случаю открытия памятника часть перехода оцепила милиция, но некоторым родственникам все-таки удалось пробраться через кордоны — милиционеры расступались при виде заплаканных женщин с цветами. Их никто не приглашал, но они все равно пришли, откуда-то прознав про открытие стены. Стена родственникам, однако, не понравилась — фактически она представляла собой увеличенный вариант уже висевшей в переходе таблички с той лишь разницей, что по бокам новой таблички появились светильники. "А где же имя моей дочери?" — всматривалась в табличку пожилая женщина. Но на стене не было не только имени ее дочери, но и вообще никаких имен — только надпись "В память о погибших и пострадавших от террористического акта 8 августа 2000 года".
"Зачем они тогда ее повесили? Есть уже одна такая!" — недоумевали родственники погибших. "Хорошо, что повесили! Эта-то побольше будет!" — не соглашались с ними другие. "Тогда ту, первую, надо снять! Что они тут развесили, как в музее!" — первые были снова недовольны. "Нет, пускай обе висят!" — возражали вторые.
Пока шло обсуждение, приехали Юрий Лужков с представителями мэрии и члены партии "Единая Россия". Когда они начали говорить, родственники окончательно разделились на два фронта: одни довольно громко проклинали мэра за "спектакль и показуху", вторые благодарили его за то, что он "помнит". И те и другие плакали. Юрий Лужков говорил складно и красиво — стоило закрыть глаза, и казалось, что это не мэр Москвы говорит, а диктор программы новостей переводит речь президента США на следующий день после терактов 11 сентября. Юрий Лужков вспомнил и спонсоров. Родственники кинулись высматривать на доске имена спонсоров, но и их, к всеобщему удивлению, там не обнаружилось.
Слово дали представителю "Единой России" Владимиру Мединскому. Он рассказал, что террористы хотели всех запугать, а "эффект получился обратный — приходите сюда вечером, вы увидите смеющиеся лица". Москвичи не только стали после теракта хохотать без умолку, но и "сплотились еще сильнее вокруг Лужкова". "Что это еще за пляска на гробу? — стали возмущаться родственники погибших.— Пускай он на площадь идет призывать голосовать за 'Единую Россию!'" Но господин Мединский на площадь не пошел, а начал возлагать цветы к только что открытой стене. Затем и родственникам разрешили возложить. Они выстроились к стене в очередь и еще сильнее заплакали. Пока они плакали, официальные лица исчезли.
На месте Юрия Лужкова возник крупный человек с медалями и представился поэтом Станиславом Андреевым. "Но мирному счастью нарушен покой, бандит появился огромный такой,— прочел поэт и погрозил бандиту кулаком.— Он целился в нас, чтоб побольше убрать, любимое место взорвать, разметать. Скажите, какая же мать родила такого бандита, ублюдка, дерьма? Ему не знакомы страданья людей. Трудиться на благо не хочет злодей". Многие родственники погибших высказывали сомнение в том, что переход взорвали чеченские террористы. Но стихи понравились решительно всем — в отличие от доски.
АДЕЛАИДА Ъ-СИГИДА