театр фестиваль
Сегодня в Эдинбурге открывается традиционный ежегодный Международный фестиваль, один из самых престижных музыкально-театральных форумов мира. Его вечный спутник и соперник безразмерно-безответственный фестиваль "Фриндж" открылся вчера. Из Эдинбурга специально для Ъ — ПОЛЬ Ъ-СИГАЛОФФ."Готовимся к взлету",— возвещала накануне открытия "Фринджа" титульная страница фестивального сайта. Самый большой фестиваль в мире предлагает в этом году своим зрителям более 20 тыс. представлений на десятках театральных площадок Эдинбурга. Обозреть такое множество спектаклей можно действительно разве что с высоты птичьего полета. Тем, кто предпочитает остаться на земле, потребовалось бы почти четыре года, чтобы посмотреть по одному разу все привезенные на "Фриндж" постановки.
Но фестиваль длится всего три недели, поэтому съехавшимся со всей Европы театралам (дирекция фестиваля надеется, что им будет продано более 900 тыс. билетов) волей-неволей приходится выбирать. Так как обычно театры приезжают на "Фриндж" за свой счет и соответственно никакого предварительного отбора они не проходят, зрителям при выборе индивидуальной программы посещений предстоит полагаться в основном на случай и на собственную интуицию. Правда, в афише "Фринджа" можно найти и старых знакомых: обычно имевшие успех театры возвращаются сюда не раз.
Впрочем, в нынешнем году руководители "Фринджа" получили возможность все-таки дать желающим некую путеводную нить. Дело в том, что многие фестивальные спектакли, прежде всего приехавшие из-за океана, навеяны событиями 11 сентября. Причем среди них есть не только серьезные пьесы, но и комические шоу. Правда, сам дух эдинбургского фестиваля-офф по традиции настолько далек от политики, что вряд ли политическая подоплека программы вызовет энтузиазм у зрителей. На "Фриндж" ведь приезжают именно для того, чтобы вкусить плодов безумного, отвязного, круглосуточного лицедейства, отвлечься от политизированных городских будней.
Что касается основной программы, то принято считать, что она колебаниям политической конъюнктуры неподвластна. Между тем наряду с драмой, оперой, танцем и концертами в главную афишу включены выступления индийской актрисы и общественного деятеля Притам Сакраварти (Prytham Chakravarthy). Она выступит с монологами о жизни беднейших слоев населения Индии, и билеты на эти "творческие вечера" были распроданы раньше, чем на произведения звезд мирового театра.
В отличие от "Фринджа", открывающийся сегодня Эдинбургский фестиваль традиционно делит мировую театральную элиту на своих и чужих и крайне ревниво относится к узости касты приглашаемых. Иногда кажется, что вся художественная политика фестивальной дирекции состоит в том, чтобы, во-первых, тщательно отслеживать творчество своих друзей и, во-вторых, не выходить за границы давно очерченного географического ареала: США--немецкоязычные страны--Бенилюкс. Среди самых верных друзей Эдинбурга — выдающиеся немецкие режиссеры Петер Штайн (Peter Stein) и Люк Бонди (Luc Bondy). Оба выступают на оперном фронте: господин Штайн показывает новую версию "Парсифаля", которым продирижирует Клаудио Аббадо (Claudio Abbado), а господин Бонди — с триумфом показанный ранее в Экс-ан-Провансе и Вене "Поворот винта" Бриттена. В программе танца больше всего ждут от знаменитого авангардиста и скандалиста Яна Фабра (Jan Fabre), замахнувшегося вместе с труппой Королевского балета Фландрии на "Лебединое озеро".
Пробиться сейчас в эдинбургский клуб своих так же трудно, как было когда-то затруднительно взять штурмом неприступный местный замок на скале. Эдинбургский фестиваль никогда не искал лавров первооткрывателя. И даже когда бывает близок к их обретению, кто-нибудь да обходит на последнем вираже. Как это случилось с канадской постановкой "Слепых" Метерлинка. Эффектная 45-минутная видеоинсталляция Дениса Марло (Denis Marlot) благополучно засветилась в июле в Авиньоне.
Но двум молодым европейским режиссерам все же удалось войти в эдинбургский клуб — правда, уже после того, как их признала вся Европа. Одна из новых эдинбургских любимчиков — Алиса Зандвик (Alize Zandwijk) из Голландии, на этот раз показывающая свою версию "Макбета". Второй — соруководитель Берлинского театра "Шаубюне" Томас Остермайер (Thomas Ostermeier). На материке мода на Остермайера в этом сезоне заметно пошла на спад, но здесь, на острове, режиссер может выиграть за счет того, что показывает мировую премьеру новой пьесы норвежского драматурга Иона Фоссе (Jon Fosse), всеевропейская мода на которого как раз в самом разгаре.
Любимая тема господин Фоссе — время, растворяющее в себе человеческие судьбы, странные переплетения прошлого и будущего в настоящем. Судя по всему, в пьесе "Девочка на диване" он верен своим главным мотивам. Драматург дважды застает свою героиню в одном и том же положении — сидящей на диване, но с интервалом в несколько десятилетий. Время проходит, а в жизни женщины, по существу, ничего не меняется.
Для героини господина Фоссе осознание такого застоя — это трагедия, а для Эдинбургского фестиваля — предмет гордости: здесь не любят кардинальных перемен и даже недостатки фестиваля охраняют как часть его всемирной славы.