молодежное движение
Вчера в Окуловском районе Новгородской области, черт знает где, от деревни Козловка еще десять верст через лес, на берегу озера Льняное закончилась "Радуга". "Радугой" называется ежегодный съезд и совместное в течение месяца проживание хиппи и сочувствующей им молодежи в индейских хижинах типи. Правда, специального корреспондента Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-ПАНЮШКИНА в хижины не пустили, потому что ходят тут всякие, но зато показали говорящую палку и рассказали про волшебную шляпу.Прощание с цивилизацией
Ехать действительно очень далеко, и дороги нет. Скорость постепенно снижается до пяти километров в час. Может, уже бросить машину и идти пешком? Местные жители советуют податься еще вперед, а потом повернуть налево. Рукой при этом местные жители машут направо. В местных магазинах не осталось крупы, макарон, консервов (хотя теоретически мяса на "Радуге" не едят) и водки (хотя алкоголя на "Радуге" теоретически не пьют). Всю ночь в домике продавщицы в деревне Козловка горит окно. Время от времени в окно стучат волосатые люди, одетые поэтом Максимилианом Волошиным либо же Махатмой Ганди, и продавщица продает им последнее.Туда, где километрах в двух от лагеря сомнительная грунтовая дорога спускается к озеру, каждый день приезжает автолавка с мужчиной, двумя женщинами и ребенком внутри. Мужчина ловит рыбу, ребенок купается, а женщины продают девушкам с зелеными головами, девушкам с голой грудью, девушкам с амулетами на шее и оберегами на ногах крупу сечку в промышленных объемах.
Мужчина-автолавочник забрасывает удочку, удовлетворенно подсчитывает нежданно привалившее богатство и смотрит, как десять панков толкают грузовик по бездорожью к лагерю, где всякие механизмы запрещены. Панков в лагере побаиваются. У панков есть магнитофон. Панки сходили в Козловку, выпили и теперь хотят еще и грузовик кроме магнитофона, но грузовик увяз по самые оси в озерном иле, и водитель грузовика, похожий на панка абориген, сидит на камушке и прощается со своей утонувшей цивилизацией без сожалений.
— Доброе утро! — говорят мне встречные молодые люди.
Времени седьмой час вечера, но на "Радуге" принято здороваться словами "доброе утро" в любое время суток.
Местность пересеченная, на невысоких холмах стоят хижины типи, отличающиеся от настоящих индейских в основном тем, что сшиты не из звериных кож, а из нейлона, применяемого для изготовления воздушных шаров. Хижин этих много, десять, двадцать, всех не видно, потому что они разбросаны по овражкам. Над хижинами поднимаются дымки. В хижинах, как правило, варят кашу из риса, макарон и чего бог послал. Каждая хижина или группа хижин как-нибудь называется: "Акуна Матата", "Улица Ленина", "Хамский типи".
— Тук-тук-тук! — говорю я у входа.— Я журналист из Москвы, хотел поговорить с вами про "Радугу".
— Лучше уходи: ты вавилонский журналист, а мы имеем право на частную жизнь,— говорят из типи, не открывая полога.
И я ухожу. Посреди лагеря стоит пятиметровый шест с разноцветным штандартом на верхушке. Под шестом совершенно голый молодой человек дудит в раковину, созывая соплеменников на пау-вау. Пау-вау — это что-то вроде собрания, кажется. Молодые люди, несмотря на дождь, собираются с разных концов лагеря, становятся в круг, берутся за руки и вне зависимости от вероисповедания поют мантру "ом мани падме ом". Некоторые люди одеты в свитера, джинсы, пальто и шляпы. Другие не одеты совсем ни во что. Третьи одеты в сари, четвертые — в кефайи. Голые юноши и девушки почему-то проходят в центр круга и устраивают там свой маленький круг. Что это значит, спросить нельзя, потому что и так чудо, что меня не выгнали. Круг запрещено фотографировать, на кругу нельзя разговаривать. Панки, которым нельзя ведь запретить курить, и те окурков на кругу не бросают, а складывают в карман и уносят к своим чумазым палаткам.
Когда кончается мантра, на кругу появляется суковатая палка с ленточками. Это говорящая палка. Всякого, кто держит ее в руках, окружающие обязаны внимательно слушать и не перебивать.
Человек, похожий на Гойко Митича, держит палку и говорит:
— Люди, я про алкоголь. Мы приехали сюда, потому что радуга у нас внутри. Не убивайте радугу внутри себя алкоголем. Люди, я люблю вас.
В толпе — одобрительный рев.
— Девушки, погода испортилась! — говорящая палка переходит к босоногой девушке без штанов.— Постарайтесь не ходить босиком по холодной траве и не ходить голыми под дождем. Берегите себя.
В толпе — полемические выкрики.
— Люди, у меня два вопроса: один про дерьмо, другой про конфеты,— следующий молодой человек слегка помахивает говорящей палкой и рассказывает, куда каждая хижина перед концом "Радуги" должна выкинуть содержимое своего туалета.— А еще у нас есть кулек конфет, и погода испортилась. Есть предложение раздать конфеты детям, потому что у нас есть дети и им тяжело в плохую погоду.
Дети на "Радуге" напоминают детей из репортажей про военный Афганистан. Они никогда не плачут, играют пластиковыми бутылками и едят немытыми руками. В дальнем конце лагеря есть специальный типи, куда детей можно отвести и оставить под присмотром надежного человека. Что-то вроде детского сада.
— Вы кто? — после говорящей палки начинается раздача общественной еды из двух больших котлов, и девушка, окликнувшая меня, держит в руках пластмассовую тарелку — в тарелке жидкая пшенная кашица.— Вы хотите есть?
— Не хочу. А как вас зовут?
— Алька. Только можно я буду разговаривать с вами и есть? Есть очень хочется.
Подвиг разведчика
Альке лет двадцать. Она худенькая, в очках, художница из Питера. Нужны еще описания? У нее босые ноги и оберег на тонкой щиколотке. Она одета в цветастое легкое платье, промокла под дождем и дрожит. Однажды она получила зарплату в полторы тысячи рублей, накупила на всю зарплату книг и побежала домой хвастаться маме.— Что ты будешь есть, Аля? — грустно сказала мама, и приблизительно с тех пор Алька каждый год ездит на "Радугу", рисует обложки для "Бумажной радуги", то бишь специального кустарного хипповского журнала, и еще работает на "Радуге" разведчиком.
Про организацию "Радуги" Алька рассказывает так. Сначала разные люди начинают сообщать друг другу, что знают, дескать, хорошее место в Новгородской области; на Урале; в Адыгее...
— Какое это должно быть место, Аля?
— Во-первых, сильное. Вот вы встаньте здесь на берегу озера, один, и сразу почувствуете, что озеро имеет силу. Что-то есть. Во-вторых, место должно быть далеко от дорог и больших городов, потому что иначе приезжает слишком много журналистов и левых людей, просветлить которых у нас не хватает сил. В-третьих, там должна быть чистая вода и довольно пересеченная местность, чтобы типи стояли как бы все вместе и по отдельности одновременно.
Алька рассказывает, что люди собираются друг у друга и устраивают советы по поводу возможного места проведения следующей "Радуги". "Радуги" проводятся уже восемь лет. В 1998 году под Петербургом "Радугу" разогнали при помощи омоновцев с собаками и вертолетами. В тот год Альке подкинули использованные шприцы. Официальной причиной для разгона представители властей называли якобы обнаруженный в лагере вирусный гепатит. Алька говорит, что гепатита ни у кого не было.
В прошлом году на "Радуге" утонули три человека. В этом году никто не утонул; только приезжала одна мама, у которой убежала из дома на "Радугу" дочь.
Советы начинаются с осени. Место проведения новой "Радуги" должно быть определено к весне. На советы допускается кто угодно, кроме пьяных. Говорить может кто угодно, если держит в руках говорящую палку. Решения принимаются не большинством голосов, а только единогласно. Когда все члены совета признают место подходящим, туда направляют разведчиков. Алька была разведчиком.
Обычно мальчик и девочка с рюкзаками едут автостопом через всю страну проверять место. Скорость движения автостопом равняется приблизительно тысяче километров за двадцать часов. Если разведчики находят место удачным, они идут в местную администрацию и говорят: "Вы не будете против, если летом сюда к вам приедет от пятисот человек до двух тысяч?" В местной администрации никогда не верят мальчику и девочке с рюкзаками, что те приведут за собой летом две тысячи человек. Поэтому когда все-таки приводят, то администрация пугается и приезжает смотреть. Администрацию встречают, водят по лагерю, все показывают, рассказывают про мать-землю и единение с природой. В ответ иногда присылают вертолеты с ОМОНом, иногда по секрету сообщают, что на выбранном месте раньше захоранивали химические отходы, и советуют место получше. В этом году администрация Окуловского района приняла "Радугу" благосклонно, отметила рост торговли во всей округе и звала приезжать на следующий год.
Несколько разных групп находят несколько разных мест по всей стране. Потом представители групп встречаются и выбирают, опять же только единогласно, лучшее место. Информация о выбранном месте нигде не публикуется, а передается только из уст в уста, чтобы исключить приезд на "Радугу" случайных людей. Время от времени на собраниях кто-нибудь берет говорящую палку и предлагает не публиковать информацию о проведении "Радуги" даже в интернете.
На каждой "Радуге" есть медицинская палатка, куда все приносят свои лекарства, и есть библиотека, куда все приносят свои книги. На "Радуге" принято ходить в гости, но не принято заходить в типи без приглашения. В этом году на "Радугу" приезжала певица Умка, только была очень простужена. Умка известна тем, что тусовалась еще с Чапаем и Красноштаном и пела песню "Я иду по маленькой дорожке, у меня есть маленькие рожки, у меня в ботиночках копытца, пусть меня милиция боится..." — если кому-то интересны хипповские легенды.
Пока Алька все это рассказывает, к нам подходит юноша с пустой миской и говорит:
— Мне не досталось еды. Не дадите ли хоть пару ложечек?
Алька вздыхает, выливает юноше в миску все остатки своей каши и сует за щеку конфету, каковую, посчитав Альку ребенком, кто-то ей раздал.
Волшебная шляпа
Под шестом в центре круга посреди хлебающих кашу довольно замерзших и голодных людей расхаживает атлетического сложения, но с длинными волосами и окладистой бородою человек. Он говорит:— Зачем вы перебегали от котла к котлу? Если бы все стояли на месте, мы бы раздали похлебку поровну! А вы перебегали! Зачем?
Человека этого зовут Илу. Он работает, кажется, программистом, вкладывает в проведение "Радуги" небольшие личные деньги и большие личные усилия. Если спросить, кто на "Радуге" главный, люди сначала засмеются вавилонской постановке вопроса, а потом скажут: "Илу".
Довольно беспомощными стихами Илу, как цитатой из Ленина, начинается "Бумажная радуга". Каждые пять минут в разных концах лагеря кто-нибудь кричит: "Илу!" Илу живет в серебристом типи, который сшила Алька. Самой Альке в серебристом типи места не хватило.
Поначалу кухней на "Радуге" заведовали кришнаиты. Они варили три котла еды и два котла из трех освящали как-то в соответствии с ритуалами своей веры. В освященных котлах было много специй, и еда была вкусная. В неосвященном котле была просто гречневая, например, каша. Однажды девушка (без штанов), проповедующая в лагере христианство, пожаловалась Илу на кришнаитов, что те посредством специй ущемляют свободу вероисповедания. Илу подумал немного и отстранил кришнаитов от готовки. Многие не согласились с Илу при помощи говорящей палки на круге, но Илу решения не отменил.
Другой раз три юноши и одна девушка забрались в дом к одному из местных жителей и украли самое святое — ружье, икону и хлеб. Абориген пожаловался Илу, тот организовал расследование, самое святое нашли, вернули хозяину, а воров изгнали из лагеря с позором. Никто не возражал. Алька, правда, жалуется, что в лагере все равно иногда крысятничают. Раньше деньги можно было просто оставить в типи, а в этом году вот просто так оставленные деньги кто-то все же украл. Но Илу продолжает настаивать, что прятать деньги нельзя, потому что все люди — братья. С журналистами Илу не разговаривает, видимо, потому, что не люди.
— Нельзя быть таким идеалистом,— говорит Алька, у которой украли деньги.— Илу хочет сделать "Радугу" идеальной, а небесная радуга и так есть. Надо же создать "Радугу" на Земле.
Илу берет говорящую палку и кричит:
— Люди, дайте кто-нибудь шляпу. Нам нужна волшебная шляпа, чтобы пустить ее по кругу и набрать денег на завтрашний общий обед.
На мне надета шляпа. Я в шляпе, потому что боюсь клещей и дождя. Илу ищет в толпе человека в шляпе, но не останавливает на мне взгляда, потому что я чужой. Алька смотрит на мою шляпу и шепчет:
— Не давайте.