фестиваль театр
Международная программа "Теорема", основанная несколько лет назад под эгидой Авиньонского фестиваля, продолжает представлять спектакли лучших восточноевропейских режиссеров. Из Авиньона — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.Про "Теорему" стали говорить лет пять назад, когда директор Авиньонского фестиваля Бернар Фэвр д`Арсье решил внести свою лепту в объединение Европы. Известные западные театральные продюсеры образовали нечто вроде комиссии, которая принялась искать молодые "восточные" таланты, прежде всего режиссерские, которым следовало заказать новые спектакли, показать постановки в июле 2000 года в Авиньоне, назначенном на этот год одной из культурных столиц Европы, и таким образом представить найденные дарования для прочих богатых фестивалей. На востоке тогда случился переполох: везде ждали "теоремщиков", специально для них устраивали мини-фестивали и окольными путями выпытывали, кто же окажется в числе счастливчиков. А гости, в свою очередь, при любом удобном случае подчеркивали, что никоим образом не хотят выглядеть (хотя выглядели очень похоже) богатыми купцами, охотящимися за недорогим свежим товаром.
В общем-то, особо богатыми они и не были. Как только дошло до дела, выяснилось, что финансовый вклад западных продюсеров в производство спектаклей не столь велик, как рисовало воображение размечтавшихся режиссеров из Скопье, Риги, Будапешта или Москвы. Так что, в сущности, распоряжались организаторы "Теоремы" не столько обещанными бюджетами Европейского союза, сколько престижем Авиньонского фестиваля, который по сю сторону желзанавеса всегда был символом мирового признания. Поэтому "Теорему" правильнее было бы называть "Пирамидой", на вершине которой находился Festival d`Avignon. Впрочем, подельники господина д`Арсье из Берлина, Стокгольма etc. тоже делились не просто деньгами, но и местами в своих афишах.
В общей сложности за это время "Теорема" поучаствовала в появлении около двух десятков спектаклей. Это не мало, но не так, чтобы фантастически много — если соотнести с наделанным ею шумом. Главное явление "Теоремы", как и планировалось, случилось в Авиньоне два года назад, когда были представлены девять спектаклей (участие России, кстати, было почти символическим: одна новелла в неудачном, политизированном международном проекте "Отель Европа"). Но тогда же организаторы фестиваля справедливо посчитали, что их миссия не окончена. Ведь именно резонанс проекта, вызванные им новые информационные потоки и неформальные связи стали самым простым доказательством этой "Теоремы". Что касается новых имен, то по меньшей мере три восточноевропейских режиссера должны истово молиться за здравие господина д`Арсье со товарищи. Раскрученные благодаря "Теореме" поляк Гжегож Яжина (Grzegorz Jarzyna), литовец Оскарас Коршуновас (Oskaras Korsunovas) и венгр Арпад Шиллинг (Arpad Shilling) сегодня приглашены повсюду, переезжают с фестиваля на фестиваль и оплачиваются по высшим тарифам. Те, кому повезло чуть меньше, должны не менее истово кусать локти.
Кажется, теперь "Теорема" серьезно положила глаз на еще одного поляка, Кшиштофа Варликовского (Krzysztof Warlikowski), работающего вместе с господином Яжиной в варшавском театре "Розмаитошчи". Его пригласили в Авиньон с постановкой по пьесе Сары Кейн "Очищенные". Откровенный, отчаянный текст о современном насилии последовательно переведен в некое метафорическое, почти религиозное измерение. На сцене вытянуто вглубь нечто вроде базилики, в "алтаре" которой устроены шесть душевых как буквальный символ очищения. Господин Варликовский затемнил и затянул свой спектакль, монотонные диалоги прослоил резкими эмоциональными вспышками, не поскупился на обнаженные тела и сцены гетеро- и гомосексуальной любви. Режиссер делает не шокирующе откровенный — это уже вчерашний день, а "постэмоциональный" и "постсексуальный" театр, в котором невозможность пережить подлинное потрясение от жестокой современной истории искупается большими претензиями на экзистенциальную глубину и актуальный имморализм.
Гжегож Яжина выглядит полной противоположностью своему ближайшему коллеге по сцене. Спектакль "Празднование" поставлен по сценарию фильма Томаса Винтерберга (Thomas Vinterberg) "Festen" — семейная история про празднование юбилея главы дома, во время которого выясняется жутковатая тайна: оказывается, виновник торжества некогда изнасиловал собственную дочь, которая потом покончила с собой. Семья рушится в течение одного вечера. Гжегож Яжина подробнейшим образом выстраивает течение этого злополучного застолья. Его режиссура почти без остатка спрятана в актерских работах — что удивительно для современного 33-летнего режиссера, хотя назвать "Празднование" примером бытового театра язык не повернется. Ритмически и музыкально спектакль продуман мастерски, детали поведения выверены безупречно, да и каждая ложка на праздничном столе, кажется, положена на свое место со значением. В общем, это зрелище, как говорится, для театральных гурманов. Чтобы не занимать место бессмысленным пересказом свойств лакомства, адресуем чревоугодников на осенний фестиваль "Балтийский дом" в Петербурге, куда приглашен этот спектакль.
Существует мнение, что "Теорема" просто назначила несколько новоявленных гениев и почила на лаврах. Если это так, то ее следует назвать лишь удачным пиар-проектом для избранных. Но вот Евгений Гришковец стал европейской театральной знаменитостью без помощи Авиньона и теперь в рамках "Теоремы" приехал сюда просто показаться со своей "Планетой". Он не обязан этому фестивалю и этой программе ничем. Но, пожалуй, представляет собой исключение из правила. А между тем в восточноевропейских странах находятся новые и новые примечательные имена. Теперь пиар можно закончить и приступить к работе. В сущности, самой большой ошибкой "Теоремы" и ее саморазоблачением может стать решение ее организаторов, что важная "политическая" миссия выполнена, стены разрушены и теперь уже все и везде могут искать европейского успеха с равных исходных условий. Даже в Праге и Будапеште, по-моему, так не думают. А про Москву и говорить нечего.