банковский надзор
Месяц назад на Международном банковском конгрессе в Санкт-Петербурге первый заместитель председателя Банка России Андрей Козлов заявил, что ЦБ выступает за "конкурентный сценарий развития банковской системы". Он подразумевает, c одной стороны, укрупнение банков, с другой — создание конкурентного поля для работы средних и мелких банков. План действий в этом направлении ЦБ обещал представить к концу июля. О том, чего же ждать банковской системе, обозреватель Ъ НАТАЛЬЯ Ъ-КУЛАКОВА поинтересовалась у АНДРЕЯ КОЗЛОВА.— Так готов план?
— На конгрессе был поставлен общий диагноз банковской системе, и мы сказали, что в целом собираемся делать. Что-то принципиально новое к той картине и идеям я добавить пока не могу. Просто пришла пора эти идеи осуществлять.
— Как сейчас движется работа по подготовке плана?
— Во-первых, мы начали активную работу с двумя банковскими ассоциациями — Ассоциацией российских банков и ассоциацией региональных банков "Россия". И та и другая сейчас готовят по нашей просьбе предложения. В АРБ прорабатывается вопрос об изменении состава отчетности банков, они направили своих специалистов в нашу рабочую группу. "Россия" взялась за определение критериев эффективности банков, которые будут применяться при отборе банков в систему гарантирования. Мы, напомню, обещали эти критерии разработать к осени.
Во-вторых, мы доводим законопроект по гарантированию вкладов. Минэкономразвития свои предложения высказало, АРКО тоже, теперь наша очередь. Политически важные структурные мысли остаются прежние. Сейчас стоит вопрос о редакционной доработке. Думаю, скоро этот документ будет готов.
В-третьих, депутатами выдвинут новый проект закона о банкротстве кредитных организаций. По новому законопроекту банковские банкротства должны проходить молниеносно. Судебные инстанции будут решать споры по сути процесса банкротства, не в связи с какими-то обстоятельствами, возникшими до этого. Проект закона в этом смысле очень рационален и соответствует международной практике. Мы над ним тоже работаем: написали свое положительное заключение в Минэкономразвития, предложили некоторые редакционные изменения, но концепция, изложенная депутатами, нами в целом поддержана.
Далее, у нас начала работать группа экспертов над оптимизацией процедуры лицензирования банков. Кроме того, есть еще одна большая тема, о которой мы заявляли,— мы собираемся очень внимательно рассмотреть проблему надувания капиталов банков. И сейчас эта работа тоже ведется.
— Это будут новые инструкции?
— Поправки в нормативные акты, которые позволят лучше выявлять схему надувания капиталов и бороться с ним. Это технические поправки по учету операций, методологии исследования отчетности банка, порядку исчисления капитала.
— На конгрессе вы заявляли, что отдельными вопиющими случаями надувания капитала займетесь немедленно...
— Мы выявили несколько банков. Сейчас с ними работаем. Но пока во всем не разберемся, назвать их я не имею права.
Далее, у нас разрабатывается идеология кураторства: как строить взаимоотношения коммерческих банков и ЦБ более разумно, понятно и удобно и для той, и для другой стороны. Как минимизировать количество операций, оптимизировать потоки информации и принятия решений. В июне ЦБ создал Главную инспекцию кредитных организаций (ГИКО). Примерно до середины августа она должна подготовить документы о функциях и задачах, о принципе осуществления надзора.
— Надзор за банками будет строиться по-новому?
— Предполагается, что надзор будет построен технически немного иначе. Раньше это был департамент центрального аппарата и подразделения инспектирования в регионах. Теперь в департаменте главного аппарата, в ГИКО, будут работать генеральные инспекторы — 12-13 человек. Из них семь-восемь будут координировать инспекции в регионах, подчиняясь центру.
— А как же обещанные каждому банку индивидуальные кураторы?
— Будут. Мы сейчас пересматриваем систему обучения сотрудников ЦБ. Через год-полтора нам нужно иметь примерно 250 профессионально обученных кураторов, а не просто технических посредников в передаче информации между банками и подразделениями ЦБ. Это должны быть люди, умеющие оценить банк, его действия от начала до конца, умеющие принимать решения надзорного плана. Таких людей нужно готовить.
"Есть способы не допустить сращивания куратора с банком"
— Где вы их будете брать?— В ЦБ, это наши специалисты. У нас есть в некоторых главных управлениях прикрепленные к банкам сотрудники, которые собирают информацию и какие-то действия в отношении банка предпринимают. В общем, они и сейчас кураторы. Мы хотим этот институт закрепить и поднять его статус. Кроме того, нам нужно примерно 100 руководителей инспекционных проверок — людей, выходящих в банки в качестве руководителей рабочих групп. Эти люди тоже сейчас в ЦБ есть, но мы хотим повысить и их статус, доучить их, причем не только в плане надзорной технологии. Мы хотим, чтобы они видели и понимали банк с его позиции. И еще потребуются руководители временных администраций, человек 50. Итого примерно 400 человек, по нашим замыслам, через год-полтора будут суперспециалистами. Но для того чтобы их такими сделать, надо разработать соответствующую программу обучения, чем мы и занялись.
— А вы не боитесь сращивания куратора с банком. Что может быть легче, чем договорится с человеком, который, по сути, становится членом коллектива?
— Весь вопрос в мотивации. Думаю, что есть способы не допустить, если уже говорить прямым текстом, криминального сращивания куратора с банком.
— Каким образом?
— За счет того, что человек не будет плавать в одиночестве. Это не его собственный бизнес. Во-первых, у него будет свой аппарат, который будет включен в процедуру принятия решения. Во-вторых, не все решения будет принимать он. Он будет готовить решения. И в плане разрешения каких-то действий, и в плане запретов. В-третьих, он будет обязан для проработки каких-то вопросов привлекать другие подразделения ЦБ. То есть куратор в одиночку не будет ходить в банк и, как говорят, решать проблемы. Мы так построим технологию, что он будет звеном в цепи. Очень важным, но не единственным. Принцип четырех глаз, который в бизнесе применяется для заключения сделок, будет и здесь. Куратор будет подчиняться руководителю соответствующего территориального подразделения ЦБ, его решения будут перепроверяться. И поэтому, я думаю, криминального сращивания не будет. Кроме того, есть хорошая идея ротации. Человек не должен всю жизнь сидеть в одном банке. Он может быть куратором в другом банке, может уходить с передней линии, быть сотрудником надзорного блока.
— А средства у ЦБ для этого есть? Тем более что теперь утверждать вашу смету будет Национальный банковский совет...
— С марта этого года зарплата в ЦБ была повышена. Она выше, чем у сотрудников других госучреждений, но ниже, чем у коммерсантов. Но уже не в десятки раз, может быть, в два-три раза. По крайней мере людям жить можно. Я считаю, что ресурсы, выделяемые сейчас ЦБ, достаточны для того, чтобы правильно организовать работу. Конечно, эти зарплаты в соответствии с инфляцией должны адекватно увеличиваться. Кроме того, мы будем предоставлять людям возможность учиться новым современным управленческим технологиям, в том числе тем, которые пригодятся не только в ЦБ, но и в коммерческой структуре. То есть у сотрудников будет возможность получить доход не только в денежной форме, но и в форме знаний, опыта.
"Пока мы тратим силы на борьбу с непонятными решениями"
— На рынке сейчас много мертвых банков. И им удается существовать в таком виде годами. Когда от них избавитесь?— Здесь две составляющие. Есть банки, у которых мы отобрали лицензию, но они существуют как юридические лица,— пара сотен примерно. Некоторые из них решениями судов периодически возвращаются в состав живых. Но есть и действующие банки, которые не работают или живут только за счет "серых" операций, потому что ничего другого делать не умеют или не хотят. Можно единовременно "выйти в поле" и попытаться эти банки найти и наказать. Но мы так не действуем — на всех сразу сил не хватит. Поэтому в банках идут плановые проверки: запланировано очень много проверок в год.
— Но ведь количество проверок ЦБ теперь ограничено законом. Как вы будете выходить из этой ситуации?
— Более четко ставить задачи проверяющим, внимательнее относиться к качеству проверок. И если оказывается, что проверяемый банк относится к разряду мертвых,— а это значит, что он не просто не работает, у него финансовые показатели "едут", выявляется недостоверная отчетность и прочие проблемы, и он попадает под критерии закона о банкротстве кредитных организаций, по которым мы должны отозвать лицензию, мы это делаем. Причем достаточно решительно. В других случаях, опять же по закону, мы можем, но не обязаны отзывать лицензию. Но всегда, прежде чем принять решение, мы оцениваем перспективы банка. Сначала банку дается предписание, с ним проводятся беседы, с него спрашиваются документы, подтверждающие серьезность его намерений выжить. И только после того, как мы представили некоторый набор мер, которые должны были, по идее, банк вытащить, но он ничего не предпринял, принимается решение о его ликвидации.
И наконец, в следующем году мы начнем проверять банки на предмет их вступления в системы гарантированных вкладов. Проверка тематическая, но если мы по ходу будем находить проблемы, связанные с несостоятельностью банка, мы будем принимать соответствующие решения. До моего прихода в ЦБ была такая же политика, в данном случае ничего не меняется.
— Вот и я о том же — мертвые банки прекрасно себе существуют.
— Здесь еще такая проблема есть. Из пяти банков, у которых мы отозвали лицензии за последние три месяца, по трем наше решение заблокировано судами. Банк ИБК — типичный пример. Рассмотрение вопроса о банкротстве в очередной раз перенесено судом на август. Мы еще в апреле приняли решение об отзыве лицензии. А сейчас уже середина июля. Дважды переносился срок судебного заседания, потому что лица, аффилированные с бывшим руководством, акционерами фирмы через суды общей юрисдикции просто блокируют работу суда и нашу. Последнее их действие, из-за которого перенесено слушание о банкротстве,— иск о признании нашего приказа об отзыве лицензии необоснованным. Так что пока наши силы тратятся на то, чтобы бороться с непонятными решениями, тратить время и деньги на содержание временных администраций. В ИБК временная администрация до сих пор работает, а кредиторы лишаются своих денег: за аренду надо платить, людям, которые там работают и держат документы (из бывших сотрудников банка), тоже зарплату надо платить, налоги надо платить. Мы отклонили восемь заявок от заинтересованных потенциальных конкурсных управляющих. Мы с самого начала определили управляющего, который возьмется за банк и сделает там все правильно, под нашим контролем. Он не аффилирован ни с одним кредитором, ни с одним акционером. А после этого заинтересованные кредиторы, в том числе не совсем правильным способом надувшие свои кредитные требования к банку накануне его банкротства, начинают блокировать наши решения путем подбрасывания других кандидатов. Мы отклоняем эти предложения — они нас блокируют судами. Спрашивается, как можно расчищать банковскую систему, когда законодательство позволяет недобросовестным участникам процесса блокировать правильные решения в ущерб добросовестным? Но мы свое дело знаем. Мы ребята упрямые и будем гнуть свою линию. И на примере банка ИБК подготовим так называемый кейс. И вот доведем процесс до суда, а потом расскажем, как, что, где было. И посмотрим, кто будет ходатайствовать против предлагаемых изменений в законодательство и в чью пользу.