Характерное одесское выражение "не тряси диван, ты лопнешь пружины" материализовалось на исходе второй недели VII съезда народных депутатов России. Обнаруженное депутатами нежелание договориться "по-хорошему" побудило президента к активным действиям и поставило съезд перед нелегким выбором: либо принять на себя всю полноту власти (что для него неприемлемо), либо пойти на попятную и искать компромисса. Таким образом, заявление Ельцина на съезде, многим представлявшееся верхом безрассудства, оказалось удачным политическим ходом.
Политический кризис анализирует парламентский обозреватель Ъ МАКСИМ СОКОЛОВ.
Прошедшее 5 декабря тайное голосование по поправкам к Конституции показало, что оно является не только самым демократичным в мире, как указывал лидер фракции "Смена" Андрей Головин, но еще и самым удобным в смысле исправления ошибок фортуны. По сообщению членов счетной комиссии, в ходе печатания бюллетеней часть бланков пропадала неведомо куда и приходилось допечатывать новые. Иногда это делалось не слишком аккуратно, и результаты голосования по бюллетеню #4 (порядок утверждения заместителей министров) пришлось кассировать вовсе, поскольку подлог был очень грубым. Именно при отчете о судьбе данного бюллетеня Хасбулатов стал очень нервным и резко оборвал речь председателя счетной комиссии, предлагая немедленно утверждать итоги голосования, не отвлекаясь на обсуждение деталей случившейся неисправности. Впоследствии повторные открытые голосования по поправкам стабильно давали число голосов "за" примерно на сто меньше, чем при самом демократичном способе, — что довольно точно совпадало с числом пропавших бюллетеней. Эти обстоятельства позволяют отметить, что депутатский корпус в целом, возможно, несколько демократичнее, чем может показаться.
В ходе последующей работы съезд упразднил институт представителей президента, отменил особый статус Москвы (что означает переход контроля над столицей от лояльного к Ельцину Лужкова к нелояльному Моссовету), лишил президента права создавать новые структуры исполнительной власти. Наконец, соединенными усилиями "Смены" и спикера в среду прошла отвергнутая днем раньше поправка к статье Конституции 121-6, предусматривающая институт автоматического отрешения президента от должности в случае роспуска какого бы то ни было института представительной власти (i. e. снятия любого выборного чиновника и роспуска любого совета, вплоть до поселкового). Остроумие данной поправки Плотникова--Хасбулатова сводилось к тому, что судьей в вопросе об автоматическом импичменте президента в итоге делается любой государственный служащий: при отсутствии процедуры приостановки полномочий чиновник (а равно военнослужащий), руководствуясь лишь собственным демократическим правосознанием, решает, подчиняться ему президенту или автоматически приостановить его полномочия. В данном случае — поскольку речь уже действительно идет о полном уничтожении всякой власти — трудно говорить даже о логике политической борьбы: скорее всего предложившие поправку члены группы "Смена" были окрылены сознанием, что они, провинциальные комсомольские активисты, могут невозбранно вытирать ноги о президента какой-никакой, но ядерной сверхдержавы.
Что послужило последней каплей, сказать трудно. Одни полагают, что Ельцина взбесило откровенное нарушение предложенного им бартера (утверждение Гайдара премьером в обмен на утверждение депутатами силовых министров и главы внешнеполитического ведомства). Согласно другой версии, президент ожесточился сердцем, когда ознакомился с материалами на ротацию ВС: они предусматривали радикальную чистку парламента, становящегося отныне чистым придатком к Хасбулатову, а упразднение ряда неугодных комитетов делало господство спикера над триадой "съезд — ВС — президиум" близким к абсолютному.
Наиболее правдоподобна, однако, следующая версия: убедившись, что Хасбулатов твердо решил сделать из президента святочного деда и править самолично, Ельцин располагал не слишком богатым выбором возможностей. О поисках компромисса с Хасбулатовым говорить было затруднительно, поскольку как раз на этой неделе такие опыты делались и показали, что бартерные сделки заключаются только на предмет их немедленного нарушения. Закулисные торги с внесъездовскими влиятельными силами (силовые структуры, руководители экономики, местные вожди) завершились еще до съезда. Как всегда, оставалось одно — "взорвать ситуацию". И это в определенной степени удалось. Президент использовал свой единственный шанс удержаться у власти и не вручить страну в руки высокого собрания.
До 10 декабря вся прелесть и сладость российского парламентаризма заключалась как раз в том, чтобы принимать как можно больше решений и ни за что не отвечать, поскольку для ответственности есть исполнительная власть. Если теперь исполнительная власть как бы отходит в сторону, предоставляя съезд самому себе, его положение делается довольно трудным: с функциональной точки зрения съезд пока что никаким высшим органом власти не является, поскольку Хасбулатов не успел создать никаких минимально дееспособных структур.
Уход президента со съезда ставит депутатов перед необходимостью изображать государственную деятельность, и здесь все варианты оказываются один хуже другого. Напрашивающийся вариант — делать вид, что ничего не произошло и продолжать рутинную законотворческую деятельность — совершенно бесперспективен. Другие варианты — объявить себя революционным конвентом, попытки расследовать, "кто подстрекает журналистов", очистить ряды от изменнически настроенных депутатов во главе с первым вице-спикером Сергеем Филатовым — плохи тем, что являются откровенной самодискредитацией.
При таком взгляде на вещи тревожные разговоры о кризисе и дестабилизации, произведенных ельцинским демаршем, представляются не вполне точными. Другое дело, что хотя демарш дает надежду на более или менее благополучную развязку, за развязку придется платить. Уже 10 декабря, выступая на заводе АЗЛК, Ельцин благословлял народные требования "унять спекулянтов, индексировать доходы, усилить социальную политику" и т. д. Поэтому в ближайшее время можно ожидать замечательного расцвета популизма, в ходе которого обе тяжущиеся стороны будут пытаться перепопулять соперника.