Договоренности ОПЕК, России и других производителей не станут решающими для нефтяных цен. Об этом в интервью экономическому обозревателю «Коммерсантъ FM» Олегу Богданову заявил партнер, руководитель международной практики KPMG по работе с нефтегазовыми компаниями Антон Усов. В специальной студии радио новостей на Петербургском экономическом форуме он рассказал, какие факторы будут влиять на сырьевой рынок, и смогут ли традиционные компании нефть победить сланцевых производителей.
Фото: kpmg.com
— Конечно, было бы неправильным не спросить о последних тенденциях на рынке нефти. ОПЕК подписали соглашение, но если мы посмотрим на динамику цен на нефть – она не растет, даже имеет тенденцию к снижению. Что не удовлетворило рынок, как вы думаете?
— Я думаю, рынок удовлетворило все. В цены уже было заложено ожидание того, что ограничения по добыче будут сохранены. И, соответственно, рынок не среагировал, даже, может быть, среагировал несколько негативно, может быть, они даже ждали большее ограничение по добыче. На весь рынок фундаментально давит очень простое обстоятельство — непонятно, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе будет со спросом на нефть.
— Это, в основном, спрос азиатский или американский?
— Это глобальный спрос, у нас есть две тенденции. Основная — что случится с двигателем внутреннего сгорания в течение 10-15 лет. 60% потребления топлива в топливном балансе – это двигатель внутреннего сгорания. Соответственно, если их не будет в какой-то перспективе, то непонятно, что ожидает отрасль, потому что капиталоемкие проекты имеют отдачу 10-15-20 лет. А вы знаете, что 10-15-20 лет сейчас никто предсказывать не будет. Любое инновационное решение, связанное с уходом от двигателя внутреннего сгорания, будет влечь за собой некие негативные и, может быть, даже катастрофические последствия для отрасли. И поэтому вот эта долгосрочная картина, когда не понимают инвесторы, что будет, с одной стороны, и краткосрочная картина, при которой нет до сих пор баланса спроса и предложения — это все, конечно, давит.
— Это точка или вопрос, что будет с двигателем внутреннего сгорания?
— Это вопрос. Как бы на него ответа нет, стратеги нефтяных компаний ломают голову над этим. Развивается альтернативная энергетика — солнечная, ветряная. Имеет место целенаправленная госполитика многих стран по уходу от этой топливной составляющей в балансе — выход на альтернативные источники энергии, пусть даже дороже, но зато экологичнее, безопаснее и так далее. Поэтому тут вот имеется два таких вопроса, которые негативным фоном, стратегическим фоном ложатся на весь рынок в дополнение к краткосрочным конъюнктурным вещам, которые вот сейчас психологически наметились.
— Было бы неправильно не спросить про сланцевую индустрию США, потому что это тоже такой игрок в обратную сторону — они, как только выше пороговых значений нефть поднимается, сразу начинают наращивать добычу, активно открывают буровые. С одной стороны, добычу сокращают, а здесь идет постоянный рост, они играют в обратную сторону.
— Конечно. Есть борьба ОПЕК, есть борьба с альтернативными источниками, есть непонимание долгосрочной конъюнктуры. А сланцевые производители — это оппортунисты. Идет борьба за снижение затрат. Они уже умудрились в неблагоприятной ценовой конъюнктуре за счет новых технологий еще снизить свои затраты.
— Какой у них болевой порог уже?
— $30-40 уже они готовы работать.
— Но это для самых хороших?
— Для хороших, да, раньше все говорили, что при $50 сланцевая отрасль обанкротится. Ну и что? Часть компаний обанкротилась, а те, кто не обанкротился, выжили. Банки снова предоставляют финансирование. Недавно в Хьюстоне мы разговаривали на эту тему, что банки снова готовы финансировать сланцевую отрасль — пожалуйста — они видят ноу-хау, которые меняются, удешевляют добычу. Сланцевые игроки просто говорят, что Америка энергонезависима, мы свою долю никому уже тоже не отдадим, которую заработали. Со всех сторон мы видим, с американской стороны — негатив, со стороны развивающихся китайских рынков тоже ограничения роста — и получается такая конъюнктура, в которой в нефтяной отрасли, психологически в том числе, поскольку нет ответов на долгосрочную стратегию, краткосрочная динамика колеблется. Вот такая вот цена, которая сейчас придумана, некоторым образом балансирует туда-сюда.
— В районе $50 по Brent, но такое ощущение, что все-таки на рынке хотят проверить на устойчивость снова сланцевые компании для того, чтобы понять, где у них болевой порог.
— Я думаю, что сланцы победят, потому что креатив всегда побеждает.
— Они как бы мобильны, да.
— Во-первых, сланцевых производителей много, нет всех этих оверхедов в виде, так сказать, административной нагрузки, как у наших компаний, и нет оверхедов в виде такого налогообложения, нет необходимости капиталоемкость такую иметь. Все очень мобильно, как в интернет-мире, собственно говоря. Диджитализация, роботизация, сокращение издержек — это то, на что работает и отрасль.
— Получается, что перспективы у отрасли достаточно краткосрочны, можно говорить о нескольких годах. А вот долгосрочные проекты очень сложно строить, поэтому могут быть проблемы с финансированием, да?
— Я думаю, что да. Мне кажется, главное, что надо компаниям, и они, наверное, уже это начинают осознавать — фокусироваться на проектах, генерирующих денежные потоки не в отдаленном будущем, когда будет построен, так сказать, коммунизм, а в течение ближайших двух-трех лет, потому что нефтяные компании имеют стоимость в основном за счет того, что дают дивиденды пенсионным фондам, страховым компаниям, то есть стабильный денежный поток. Если весь их денежный поток съедят инвестиции, то есть CAPEX, который они производят, им нечем будет платить дивиденды. Поэтому они должны как можно больше работать над максимизацией потока в ближайшие годы, потому что светлое будущее, когда наступит отдача от проектов, может и не наступить.
— У нефти светлого будущего нет, я так понял из нашего разговора?
— Есть точка зрения, что альтернативы двигателю внутреннего сгорания никогда не изобретут, или экономичную альтернативу.
— Затратно достаточно?
— Затратно достаточно. Если этого никогда не будет, то, естественно, есть потенциал роста автомобильного рынка, и типа до 2035 года по 1-2% все будет продолжаться по накатанной, что называется. Это успокаивающая точка зрения, что ничего не надо делать.