"Займемся любовью" (2002 *) Дениса Евстигнеева ("Союз-видео") рекламируют как первую в России современную молодежную комедию, в которой экранные тени говорят и поступают точно так, как и их реальные сверстники. Увы, с жанровой точки зрения это что-то совершенно несъедобное.
Берется самая тупая американская комедия о сложностях дефлорации, даже не "Американский пирог", а его двадцать пятый клон, где все только и делают, что треплются о том, кто дает, а кто онанирует, и переносится в московское общежитие. Но поскольку мы живем не в "бездуховной" Америке, а на святой Руси, эта вымученная похабень украшается парочкой "лирических" эпизодов а-ля "Я шагаю по Москве". А поскольку Денис Евстигнеев был некогда знаменитым оператором, создавшим в "Такси-блюзе" Павла Лунгина стиль "перестроечного барокко", камера иногда покидает стены общежития, чтобы обратиться к сценам в духе давно списанной в архив "чернухи": уличные проститутки, свадьба садиста-нувориша.Беда в том, что молодежная комедия должна быть помещена в узнаваемый экранный мир. Но похоже, что авторам не только наплевать на то, как живут и как говорят нынешние молодые, но и совершенно неинтересно. Фальшивые интонации, наигранная суета в движениях. Все герои одномерны. Ну как они могут заинтересовать зрителей, если о них неизвестно даже после просмотра, ни откуда они взялись в этом общежитии, ни, в конце-то концов, чему учатся, помимо секса. Из двух эпизодов лекций это так и не выясняется: ядерной ли физике, искусству ли Возрождения.
"Шаманка" (Chamanka, 1996 **) — характерный до пародийности образец творчества польско-французского режиссера Анджея Жулавски (Andrzej Zulawski) ("Премьер"). Сюжет — как можно бредовее. В Варшаве найдена мумия первобытного шамана, некогда изнасилованного и убитого, с карманами, полными галлюциногенных грибов. Под ее воздействием антрополог сам начинает шаманить, а его ассистенты — танцевать вокруг мумии а-ля "Genesis". Как всегда у Жулавского, много женского тела. Любовница ученого, которой он овладел а-ля "Последнее танго в Париже", одевается только для того, чтобы через пять минут раздеться. Как ему не страшно? Пани — явная психопатка, движущаяся как в припадке эпилепсии. Впрочем, у Жулавского всегда все так движутся. Единственная оригинальность фильма в том, что героиня скушала чайной ложечкой мозг своего любимого за четыре года до того, как ввела в моду сексуальный каннибализм Беатрис Даль (Beatrice Dalle) в фильме "Что ни день, то неприятности" (Trouble every day). Актриса Ивона Петри (Iwona Petry), безусловно, хороша. Но секс-символ Польши Богуслав Линда (Boguslaw Linda) похож на алкаша-хулигана, а не на ученого.
После таких "авторских" фильмов, как "Займемся любовью" и "Шаманка", испытываешь совершенно неожиданный эстетический шок от таиландских "Воинов джунглей" (Bang Rajan, 2001 *****) Тханита Джитнукула (Thanit Jitnukul) ("Премьер"). Феерическое зрелище, хотя аннотация на фильм позволяет надеяться в лучшем случае на экзотический курьез. В каждой стране мира есть свой Евпатий Коловрат, который в незапамятные времена встал на пути несметных орд какого-нибудь очередного противника, пал в бою со всей своей дружиной, но задержал захватчиков, или развеял миф об их непобедимости, или стал символом последующего сопротивления. Нормальная патриотическая мифология. В Таиланде такой национальный символ — деревня Банг Раджан, жители которой в 1765 году в течение шести месяцев сдерживали 100-тысячное бирманское войско. Теперь им стоит памятник, напоминающий, судя по виднеющемуся на экране силуэту, "Граждан Кале" Родена, взгромоздившихся на тачанку.
Но ничего подобного "Воинам джунглей" мы давно не видели, да ничего подобного в мире и не делается. Это суперсовременно снятое кино, вместе с тем уважающее все правила военных блокбастеров. Никаких виртуальных воинов, навевающих невыносимую скуку в современной голливудской продукции. Когда китайские кинематографисты, чуть ли ни последние в мире, позволяют себе роскошь использовать десятки тысяч солдат, переодетых в средневековые доспехи, это понятно. Китай... Но чтобы в Таиланде работали настолько всерьез! Фильм почти целиком заполнен сражениями, снятыми с неисчерпаемой изобретательностью — и в том, что касается мизансцены, и в том, что касается операторской работы — и с невиданной, мужественной жестокостью, всеми этими отрубленными головам, пронзенными копьями телами и оторванными руками. Где надо — рапид, где надо — почти клиповый монтаж. Не потому, что модно, а потому что необходимо.
При этом в рубке не теряются характеры героев. И человеческие отношения интересны не менее, чем батальные сцены. В феодальном Сиаме существуют европейски-современные, равноправные отношения между мужчинами и женщинами, основанные на любви и уважении. Женщины дерутся наравне с мужчинами. И когда в финале смертельно раненые супруги последним усилием тянутся друг к другу, совсем как в "Дуэли на солнце" (Duel in the Sun, 1946) Кинга Видора (King Vidor), дрожь пробирает. Забавно, что, на просвещенный взгляд, каждый из вождей Банг Раджана на кого-нибудь похож. Храбрый рубака, но неисправимый пьяница похож на продюсера Сергея Сельянова. Так сказать, политический вождь — вылитый Орсон Уэллс (Orson Welles). А главнокомандующий с пышными усами, кажущимися в таиландских джунглях приклеенными,— ну прям Василь Иваныч Чапаев.