В этот день с Земли можно было наблюдать редкое явление — прохождение Венеры по солнечному диску. Помимо любителей за ним следили около 120 профессиональных астрономов из 40 точек в обоих полушариях Земли. Но только Ломоносов из обсерватории в Петербурге сумел разглядеть у Венеры «знатную воздушную атмосферу, таковую (лишь бы не большую), каковая обливается около нашего шара земного».
Фото: NASA/JPL
Он заметил, что в момент вступления Венеры на солнечный диск его край в этом месте потерял четкость, а затем, когда за пределами солнечного диска еще оставался небольшой сегмент заднего края Венеры, над ним вспыхнула яркая полоска «толщиной с волос». Когда Венера, пройдя диск Солнца, дошла до другого его края, на нем образовалась выпуклость, «пупырь» по Ломоносову.
Этим явлениям Ломоносов дал самое простое объяснение. «Пупырь» на краю Солнца и потеря контрастности края солнечного диска при соприкосновении с Венерой — это вариации эффекта отражения лучей от атмосферы Венеры; яркая линия ореола вокруг Венеры — рефракция лучей Солнца в венерианской атмосфере, как в радуге.
Те же явления заметили еще несколько астрономов, но не обратили на них должного внимания. Перед астрономическим сообществом стояла конкретная цель — воспользовавшись редким природным явлением и объединив свои усилия, максимально точно вычислить расстояние от Земли до Солнца. А это можно было сделать, зафиксировав в разных точках земного шара точное время вхождения Венеры на диск и выхода с него. По разнице во времени между точками наблюдений можно было рассчитать расстояние до Солнца. Россия тоже участвовала в международном эксперименте, вела наблюдения из Петербурга и из Восточной Сибири, куда выехала научная экспедиция.
Расстояние до Солнца астрономы потом подсчитали, а Ломоносов изложил свое открытие в научной статье «Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской Императорской Академии наук майя 26 дня 1761 года». Ее можно почитать в интернете, но гораздо интереснее не сама статья, а «Прибавление» (приложение) к ней. По сути оно на тему «Есть ли жизнь на Венере».
Сам Ломоносов допускал это и достаточно убедительно объяснил, почему инопланетяне не противоречат христианству. Удивляет здесь не постановка вопроса, а уровень «свободы слова» в елизаветинской России. В те времена за подобную статью в любой европейской стране у ученого были бы очень большие неприятности на работе и в личной жизни, а в Испании и Португалии и за меньшее тогда еще сжигали на костре.
Сергей Петухов