Американский государственный деятель Збигнев Бжезинский, известный своей жесткой антисоветской риторикой, скончался в госпитале в Вирджинии на 90-м году жизни. На протяжении своей карьеры он входил в совет по планированию политики Госдепартамента США, был автором концепции американской гегемонии и глобальной стратегии антикоммунизма, работал главным советником по национальной безопасности президента Джимми Картера. Журналист-международник, ведущий телеканала «Дождь» Константин Эггерт в эфире «Коммерсантъ FM» рассказал о своих встречах со Збигневом Бжезинским.
Фото: Jim Young/File Photo, Reuters
Я встречался со Збигневом Бжезинским несколько раз, интервьюировал его и для BBC, и для радиостанции «Коммерсантъ FM» в 2012 году во время выборов президента Соединенных Штатов, встречался с ним на разных международных конференциях. «Большой Збиг», как его звали в Вашингтоне, был человеком очень большого ума, очень интересным, и, несмотря на сложившееся о нем представление в Советском Союзе, а потом в России, вовсе не антироссийским. Он не был русофобом, он очень не любил авторитаризм, не любил советский режим. Он был польским патриотом в душе и американским патриотом одновременно — в нем были эти две идентичности. Но мне кажется, я ни разу от него не слышал и в частных обстоятельствах, и в интервью какой-то ненависти в отношении, скажем, России, или русского народа.
Он был человеком, который, несомненно, летал выше, чем многие представители современной политической и академической элиты.
Бжезинский смотрел на политику, всегда помня об исторической ретроспективе. И в этом смысле ему было довольно просто понять, например, проблемы трансформации России после коллапса СССР, после краха коммунистического режима. Но интересно, что он всегда говорил, что, с его точки зрения, Россия — это, конечно, часть западной цивилизации, рано или поздно Россия к ней придет, но через какое-то время. Он никогда не думал, что это может быть быстрый процесс.
Из нашего общения с Бжезинским я также запомнил, что он был человеком очень дисциплинированного ума, очень хорошо умел хронометрировать время — для журналиста это очень важно. Он понимал нашу профессию, я бы так сказал, умел подстроиться и под своего собеседника, и под аудиторию с точки зрения емкости мысли.
И у него было большое чувство юмора. Если не ошибаюсь, это было мое первое интервью с ним для BBC. Бжезинский обычно свое знание русского языка особо не афишировал — у него оно, может, и не такое блестящее, но было. И вот в самом-самом конце интервью, которое мы провели на английском, он вдруг так подмигнул мне и сказал на русском языке, довольно чисто: «Как вам заклятый враг советского народа?» — именно так его называли в газете «Правда» в советские годы – и засмеялся.