Председатель государственного комитета охраны объектов культурного наследия Челябинской области Александр Баландин — о летних кафе, сотрудничестве с бизнесом в сфере охраны памятников, проблемах инвестиций и значимых для страны, Челябинска и Троицка объектах недвижимости.
Фото: Родион Платонов, Коммерсантъ
— Начинается летний сезон, кафе вновь монтируют летние веранды, павильоны, пристрои. В том числе к зданиям — объектам культурного наследия (ОКН). Каждый год они получают на это разрешение от мэрии, а затем предписания от вас убрать свои нестационарные объекты, все заканчивается судебным разбирательством и штрафом, демонтажом в начале осени. Как можно цивилизованно решить эту проблему?
— Она будет решаться в суде, потому что есть ряд объектов в центре, где были даны разрешения, и запрещено размещать рядом с ними объекты в том виде, в котором они бы хотели. Суд оценит, насколько правы мы, насколько администрация города. Такие варианты, когда устанавливается небольшой подиум, на него ставят столы и стулья (этот вариант летней террасы использовал в прошлом году один из баров на Кировке), вещь субъективная — они нравятся мне и общественникам. Но зачастую в судебном порядке назначается экспертиза с привлечением экспертов, которые имеют аттестацию по культурному наследию и могут оценить, каким образом такой объект гармонирует с ОКН. Практика очень разная, и в том же Петербурге были утверждены типовые формы кафе рядом с ОКН, они отличаются от наших предложений. Думаю, все будет зависеть от доброй воли, прежде всего, госорганов. Но этот вопрос придется так или иначе решать. Бизнес тоже не может стоять на месте — они же содержат эти объекты. Нам нужно сотрудничество. И гражданское общество. Проект с подиумом или огороженным пространством возле заведения очень хорош для нас — он объективно не наносит вред ОКН, в здание более чем столетней давности постройки не забиваются гвозди, штыри, на объект нет негативного воздействия, нет никаких конструкций, которые ослабляют несущие конструкции. Здесь и общественники будут привлекаться к оценке проектов, и специалисты — иначе нельзя. Если есть охранная зона — в ней запрещено размещать какие-то объекты, если есть возможность разместить летнее кафе — нужно пройти все согласования, чтобы было экспертное заключение. Мы, чиновники, тоже субъективны, и решение о том, наносит объект вред объекту наследия или нет, должны принимать эксперты.
— Если зданию меньше ста лет — дому Рындина (ул. Цвиллинга, 6) и дому облисполкома (пр. Ленина, 54) около 80, – как с ним быть?
— С домом Рындина более хитрая ситуация. Люди знают, что ставить летнюю веранду нельзя, и поставили немного сбоку. Но пока мы с ними судимся, лето пройдет. Меры будем принимать в любом случае и штрафы немаленькие. А суд будет учитывать повторяемость правонарушения. В первый раз штрафы минимальные были, а повторно уже иначе. Конечно, нужно это летнее кафе демонтировать в обязательном порядке. Установлено оно было без согласования с госорганами.
— Такие действия могут привести к изъятию здания у собственника?
— Такого вопроса нет, дело касается разрушения объекта, нарушения правил содержания. Думаю, будем решать в правовых рамках, чтобы не было нарушений. Это не значит, что там нельзя установить после всех согласований летнее кафе. Возможно, такая вероятность есть, но это должны изучить специалисты. Нужно понимать, что эти незаконные веранды влияют не только на состояние объекта культурного наследия, но и на облик города.
— Почему вы не договоритесь с мэрией, чтобы они не выдавали таким нарушителям каждый год разрешения на установку летних кафе?
— Вообще-то мэрия об этом всем знает. Почему так получается, не знаю. К сожалению, получилось как получилось. Эти объекты находятся на территории города, и мы предупреждали мэрию и собственников. И на каждое судебное заседание представители администрации города приглашались, они знакомы с порядком рассмотрения этих дел, и о нарушениях тоже знают. Действующее законодательство сейчас довольно жесткое: штрафы и на должностных лиц, и на юрлицо.
— Соотносятся ли штрафы с их прибылью или это малый процент?
— Не готов сказать. Штрафы довольно большие, выше 50 тыс. руб., это зависит от того, какой ущерб нанесен, и кто нанес — индивидуальный предприниматель или юридическое лицо.
— Можно ли привлечь бизнес к сохранению культурного наследия?
— Конечно. Есть отличные примеры и у нас, и в других регионах. В исторических городах нашей области таких примеров довольно много. Есть такие объекты в Троицке — гостиница Башкирова (ОКН федерального значения), в Миассе — особняк купцов Смирновых здорово сделали. Не скажу, что не было проблемных ситуаций, но бизнесмены были заинтересованы в сохранении объектов культурного наследия. И тот же особняк Смирновых — в такой короткий срок провести такие объемные ремонтные работы! И не только огромное количество мусора вывезли и отремонтировали здание, но и продолжают дальше развивать, пешеходную зону, в том числе; с администрацией города работают — это здорово. Есть небольшие объекты в том же Троицке, Миассе или Златоусте: они менее значимы — не федерального значения, а регионального или выявленные ОКН, но тоже содержатся в нормальном состоянии. Это заметно.
— Получается, все кроме Челябинска.
— Нет, почему. Ряд зданий на Кировке, та же «Молодежная мода», когда ремонт проводят, всегда нас подключают, получают согласования, выискивают лицензированные организации. И если смотреть по качеству работ, то впечатление оставляют хорошее. Еще дело в уровне развития. Есть дилетантский подход, когда говорят, что у нас одни обременения. Мы же тоже люди, и смотрим, как можно в соответствии с законом помочь, что сделать проще. Ну и внешний вид — ведь никто не говорит, что нельзя гвоздь вбить, нельзя менять исторический облик и проводить работы, которые ухудшат состояние объекта. А если человек благоустраивает территорию и под этим предлогом еще один этаж начинает городить, не рассчитав несущие конструкции и не подготовив документацию, это незаконно.
— Какой ремонт законный?
— Вот был скандал в Минкультуры с Изборской крепостью, которая позеленела. Мы тоже сталкивались с такой проблемой, это некачественный ремонт. Для штукатурных работ используется известковый раствор, который дышит. К примеру, дома на Кировке у нас облицованы кирпичом, дальше натуральный камень с наших карьеров городского бора, а между ними глина набита — это тепло зимой и прохлада в летний зной. Но если неправильно эксплуатировать, цементные растворы использовать, стены дышать не будут, и зеленая плесень пойдет, и грибок. Чтобы этого не допустить, с собственниками надо работать. Но проблемы обычно из-за того, что объект берут для предстоящей очистки места в центре города для иного строительства, или при непонимании и безалаберном отношении к своей собственности. Работы на объекте культурного наследия должны проводиться с нашего разрешения, и они не должны наносить ущерб, даже если речь об обрезке деревьев. Нетрудно же связаться с нами — и сайт у госкомитета есть, и телефоны.
— С передачей брошенных ОКН новым собственникам возникают проблемы?
— Здание по ул. Цвиллинга, 8, художник Тимур Дидишвили хотел взять под картинную галерею, но время покажет, как ситуация будет развиваться. Мы обращались в минимущества по этому поводу, и говорили о 178 ФЗ, по которому можно передать ОКН за 1 рубль. Но речь там идет об объектах, которые включены в реестр, а здесь выявленный объект, он в реестр не включен. Можно рассматривать другие варианты, чтобы городу был создан какой-то культурный центр. А минимущества ищет способы пополнения бюджета области, и их в этом трудно обвинить — очень много социальных обязанностей. Поэтому министерство хочет это здание продать, и продаваться оно будет с обременением: его нужно восстановить. Нам важно, чтобы здание было воссоздано новым владельцем, но мы за быстрые варианты, чтобы человек приходил и сразу начинал работать с ОКН. Челябинск — инвестиционно привлекательный областной центр, и таких сложных объектов у нас немного: дом Пчелина (Труда, 56), передвинутый дом по Красноармейской, 60, потом Советская, 18, и знаменитая наша чаеразвесочная фабрика. Был еще Елькина, 22, но его уже решено передать мусульманской общине, они готовы его содержать и восстанавливать.
— Чаеразвесочная фабрика была в федеральной собственности. Что с ней будет теперь?
— На это здание есть планы у ГУ МВД. Они готовы взять его под свою опеку, восстановить здание, разместить в нем свои службы. Для государственного учреждения отличный вариант, очень солидно смотрится. В Троицке тоже сложная ситуация: пассаж Яушевых в федеральной собственности, и недавно группа «АрхиСтраж» сообщила, что там выбиты окна, полиция этим вопросом занимается. Охрану обеспечивает электромеханический завод, но это огромный дореволюционный торговый комплекс столичного уровня. К сожалению, никто его взять не готов — 2,5 тыс. кв. м нужно ремонтировать. Глава Троицка ищет инвесторов, но нужно сначала решить вопрос с территориальным управлением Росимущества, потому что инвесторы не готовы брать это здание за много миллионов, тем более в Троицке. А на льготных условиях, зная законодательство, готовы, обязуясь восстановить в срок до семи лет. Если бы это здание было в идеальном состоянии, непременно появились бы арендаторы.
— Какие объекты могут быть переданы за 1 рубль уже в ближайшее время?
— Если взять чаеразвесочную фабрику Кузнецова, есть надежда, что вскоре с этим объектом будут работать. Группа «АрхиСтраж» еще обращалась по поводу пассажа Яушевых в Троицке, о котором я уже сказал, и об одноэтажном доме (ул. Карла Маркса, 62), но он в собственности театра драмы (хотя, конечно, пора уже приводить его в нормальное состояние), и о доме 60 по Красноармейской улице. Далее водонапорная башня на Привокзальной улице, войсковой остановочный пункт, Цвиллинга, 8, кинотеатр «Кировец», флигель дома Жуковского, потом Труда, 89 (там сейчас архив города), ДК Колющенко — но он вроде в нормальном состоянии. У некоторых объектов состояние не критичное, но нужно с ними решать.
— Губернатор Борис Дубровский хочет украсить Челябинск фонарями и малыми формами из каслинского литья. Градозащитники давно вспоминают о декоративном чугунном панно на здании ЦНИИшвейпрома, где теперь ряд областных министерств.
— Тут нужно понять, в чем ценность этого объекта. Мне очень интересно, как это панно вообще включили в перечень ОКН. Панно это типовое, каслинское профучилище №18 их изготавливало. Я в образовательном учреждении работал и помню, что все раздевалки были заделаны такими панно. И вот куда его сейчас девать? Наверное, нужно в судебном порядке назначить повторную экспертизу, потому что все-таки это объект из реестра, а у нас есть здания на Кировке, которые в реестр пока не включены, лишь выявленные. Спорный объект, его должны оценить специалисты.
— Вы говорили, что фасады Челябинска спасет только саммит ШОС. Потом вышло постановление правительства области о госпрограмме «Сохранение ОКН на 2017–2019 гг.». В документе указано 2988 ОКН по всей области и финансирование в размере 67 млн. Недавно оно было увеличено, в связи с чем?
— Если посчитать, эта программа значительно больше. У нас есть вузы, театры — объекты культурного наследия. И если раньше, будучи в составе минкульта, выделение средств на содержание и ремонт зданий минкультуры учитывалось нами, то теперь нет. Зато впервые появилась программа, направленная на сохранение ОКН. Например, охранные зоны, это градостроительное планирование и зонирование, будет регламентирована застройка возле ОКН. Второй момент — определение границ объектов археологии. Третий — из 2988 ОКН лишь порядка 775 в реестре, остальные — выявленные, хотя по закону требуется в течение года провести экспертизу. В Свердловской области 1600 объектов в реестре и 15 выявленных. И это при том, что Свердловская область не менее ценна и информативна, но объектов в два раза меньше. Что же у нас стоит на охране? Надо наводить порядок, провести учет и контроль. Выделяются деньги на проведение государственной историко-культурной экспертизы выявленных объектов, охранных зон и определения объекта охраны. А недавнее увеличение финансирования — на проектную документацию по Троицку, это была еще прошлогодняя заявка.
— Но почему на 2017 год выделено 44,5 млн, а на следующие два года по 11,2 млн руб.?
— Там хитрая ситуация, мы будем просить больше. В конце года будет утверждение программы на 2018-й, и будем говорить об этом. Надеемся и на следующий год взять такую сумму, как на этот. Но нужно понимать, что это прогнозные цифры, разбивка планировавшихся на культурное наследие бюджетных средств.
— К 2020 году планируются дополнительные выделения средств? Скажем, на обновление фасадов на гостевых и не только маршрутах.— По саммиту ШОС… К 2020 году действительно ожидаются некоторые поступления, но не готов назвать суммы — они пойдут через управделами, министерства и учреждения, мы будем контролировать только выполнение работ. Губернатор дал указание работать по многоквартирным домам, и Регоператор капремонта уже разработал порядок расчетов по ремонту таких домов, являющихся объектами культурного наследия. В ближайшее время будем делать вместе с минстроем и Регоператором программу и считать, какие суммы нужны на ремонт таких домов. Жители говорят, что дома не ремонтируют, но сами норовят что-то изменить и уничтожить.
— Будет удорожание?
— Ну это уже будет решаться властями.
— На днях подвели итоги очередного для Челябинска архитектурного конкурса — по реконструкции площади Революции. Эти проекты согласовывали с вами?
— К сожалению, нет. Мы направляли свое мнение об этом конкурсе, но это пока проект, и он в любом случае будет согласовываться — они нас не обойдут. Любая проектная документация, особенно если финансирование из бюджета, проходит госэкспертизу, и без нашего согласования просто не пройдет ее.
— Что сейчас с ТК «Курчатов»? Губернатор осенью давал задание «понизить» здание, чтоб не закрывало вид на памятник Курчатову.
— Они визуально пытались какие-то работы сделать. Но разрешение на строительство было выдано до того, как был разработан проект охранных зон. Снова сталкиваемся с проблемой выявленных объектов — памятник Курчатову был в их числе, а на выявленные ОКН охранные зоны не разрабатываются. Мы ходили в заксобрание, провели экспертизу, и губернатор правильно сказал, что задним числом что-то делается.
— И ТК в итоге останется?
— Останется, раз такая ситуация возникла. Надстроить его нельзя, а «понизить» можно, но добровольно. И просто не должно быть такое число выявленных объектов! Да еще за десятки лет. Пусть мы самый маленький госорган в УрФО, руководство нас учит повышать производительность труда. Пусть этот список будет как в Свердловской области, но чтобы объекты не вызывали таких споров и непонимания, как они оказались в реестре. И нужно, чтобы госорганы были более поворотливыми: инвесторы же народ пугливый, им надо условия создавать, их надо на руках носить, а у нас недоработки в этом плане.