В конкурсе московского кинофестиваля показали картину Киры Муратовой "Чеховские мотивы". Прекрасным солнечным утром смотреть фильм режиссера-мизантропа по мотивам произведений писателя-мизантропа отправилась обозреватель-мизантроп ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Взяв за основу сценария пару малоизвестных произведений Чехова (пьесу "Татьяна Репина" и рассказ "Трудные люди"), Кира Муратова передала основное чеховское настроение — усталости от людей. В фильме усталость эта прежде всего слуховая: персонажи Муратовой всегда много говорят и всегда со значением, но на этот раз в речевую ткань вплетены какие-то особенно давящие на нервы куски.В начале фильма семья обедает в столовой, оформленной следующим образом: посередине, над дверью, висит полотенце с вышитой надписью "И без золота в радости живут". Справа — иконы, слева — портрет Чехова. Под ним еще одно полотенце с огромным ухом и словами "Для милого дружка вынь сережку из ушка". Девизы, поощряющие бескорыстие, контрастируют с жадностью персонажей, а гигантский слуховой орган — с их неспособностью услышать друг друга. Да и со зрением у них тоже неполадки: кроме самого маленького мальчика, все в очках — мать, отец, сын-студент, толстая тринадцатилетняя дочка, два сына помладше. Очки — как бы символ Чехова, которого изображают в неизменном пенсне. Пенсне у Чехова было волшебное: хорошие стороны окружающей действительности сквозь него не просматривались, зато плохие представлялись в многократном увеличении. Обилие очков в "Чеховских мотивах" наводит на мысль, что в каждом из персонажей сидит свой маленький внутренний Чехов, желчный коллекционер чужих пороков и глупостей, который и рад бы не придираться к своим ближним, да не получается. Не получается не видеть плохого, не получается о нем промолчать.
Очкастая семья ссорится из-за денег. Все кричат, доводя друг друга до истерики, а потом, поймав под столом испуганную кошку, объясняют: "Ты не бойся, это мы не на тебя, это мы сами на себя кричим". Потом дочка включает телевизор, и режиссер заставляет зрителей несколько минут смотреть на балерину в роли умирающего лебедя. И так делается хорошо от того, что никто ничего не говорит, и хочется попросить режиссера: еще, еще покажите кого-нибудь молчащего, неважно кого — свиней, гусей, индюшек... Именно это режиссер и делает, своим пристальным, зачарованным вниманием к животным снова подставляясь под упреки в нелюбви к людям.
Во второй половине "Чеховских мотивов" действие переносится в церковь. Ушедшего из дома студента подбирает на дороге водитель джипа, едущий на свадьбу к оперному певцу, из-за которого отравилась его покинутая возлюбленная Татьяна Репина. Ее призрак будет мешать венчанию своими стонами, но не больше, чем болтовня гостей, превращающих венчание в полный бардак, пока похожий на Чехова священник с бородкой и в очках с веревочками не одернет разошедшуюся толпу: "Стойте тихо и молитесь Богу".
И снова будет несколько минут покоя и успокоительного молитвенного бормотания, но потом какой-то очередной очкарик, прибираясь в пустой церкви после венчания, опять заведет раздраженное чеховское брюзжание: "Крестят, венчают, отпевают, а все зря — Бог все равно ничего не слышит". Бог действительно не слышит. Зато всех слышит Кира Муратова и, заставляя персонажей беспрестанно повторять одни и те же реплики, дает зрителям послушать самих себя, точнее, вынуждает слушать самым безжалостным образом.
Но несмотря на жестокость Киры Муратовой, а может, как раз благодаря ей, после каждого ее фильма мне в голову приходит эпитет "божественная". На этот раз она взяла на себя не только функцию демиурга, извлекающего из хаоса осмысленный кусок мироздания. Великодушным божественным жестом она отпустила Чехову грех уныния и отчаяния, канонизировав его и поместив, как великомученика, на портрет-икону.