конкурс классика
Торжественной церемонией вручения призов и концертом победителей в Большом зале Московской консерватории завершился XII Международный конкурс им. П. И. Чайковского. Праздник музыки посетила ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ.Проходя на служебном входе через рентгеновскую рамку, я спросила у секьюрити: "Кого ждем?" — "Вас",— ответил дядя, потроша сумку пришедшего со мной фотокора. Боковой вход в партер прикрывала торсом старая смотрительница: "Нельзя,— занервничала она,— все места заняты, идите выше". Наконец пустила, узнав во мне, как она выразилась, "нашу девочку".
В партере ничего страшного не оказалось. Президентом и не пахло — он явился только на второе отделение, заняв место, как добрый зритель, в шестом ряду. Все главные люди — председатели жюри, члены оргкомитета, министр культуры, ректор консерватории, новоиспеченные лауреаты и зачем-то председатель СТД Александр Калягин — были на сцене. Конферансье Святослав Бэлза, сказав приличествующее случаю про "две с лишним недели волнений", вызвал к микрофону "патриарха нашей музыки Тихона Хренникова".
Патриарх для начала поблагодарил членов жюри: "Слушать по 20-30 раз одни и те же сочинения — это же дьявольский труд". Далее воспел оргкомитет, конкурсные службы, "которые, не буду преувеличивать, работали нормально"; удостоил неадекватным дифирамбом пресс-службу (в последние дни почему-то убеждавшую всех, какой плохой Спиваков), наконец, поздравил лауреатов. "Всех он назвал, а одного человека — председателя оргкомитета — все же забыл",— после фамильярной интермедии господин Бэлза заключил "забытого" Тихона Хренникова в теплые дружеские объятья.
Из произнесенного далее, пожалуй, существеннее всего прозвучала реплика Михаила Швыдкого о том, что "не надо бояться цифры 13 — через четыре года на том же месте в отреставрированном зале консерватории будет проходить XIII конкурс Чайковского".
Завоеванными наградами лауреатов наградили быстро и без особых сантиментов. Главное началось позже, когда, согласно режиссуре, освободившееся место у микрофона стали занимать учредители спецпризов: канал "Культура" (право записи компакт-диска и видеокассета с конкурсным выступлением — досталось только русским), японская телекорпорация (по $10 тыс. всем трем лауреатам первой премии — Айталине Афанасьевой-Адамовой (меццо), Михаилу Казакову (бас) и японке Аяко Уехаре (Ayako Uehara, фортепиано)), московская консерватория с немецкой фирмой "Зайлер", производящей рояли, (Memoria prize — $2 тыс. "самому молодому участнику" Павлу Домбровскому и рояль Maestro Алексею Набиуллину), общественный фонд Ивана Козловского (гусь-хрустальный "Лебедь" и конвертик с деньгами тенору Андрею Дунаеву).
Вся эта часть (весьма отталкивающая ощущением черного нала в его непосредственной связанности со статусным музыкальным событием) была завершена Александром Калягиным. С его слов выходило, что вот и Союз театральных деятелей ну чисто случайно в этом году решил отметить своим призом, с их точки зрения, лучшего музыканта. Надо добавить, что никакой неожиданности не было и тут — дали, конечно, кому-то из уже награжденных лауреатов. Хотя, вообще говоря, официальные премии нынешнего года и так были удвоены по сравнению с прежними, так что уж присуждать свои спецпризы вышеперечисленные "друзья талантов" могли бы и с меньшим пиететом к официальным итогам конкурса.
Тем более, как показал концерт победителей — а он начался торжественным входом в зал президентской четы в сопровождении Михаила Швыдкого, Тихона Хренникова и группы охранников,— разброс между лидерами разных номинаций был до очевидности неприличным. Еще можно согласиться с первыми премиями у вокалистов — что Айталина Адамова в начале концерта, что Михаил Казаков (через номер) произвели крепкое впечатление. А вот номинальный победитель виолончельного конкурса Йоханнес Мозер (Johannes Moser) запорол "Пеццо-каприччиозо" Чайковского (кстати, обязательную вещь не финального, а второго тура), совсем как плохой цирюльник — амбициозную прическу. Грустно было слушать и Скрипичный концерт Чайковского, поделенный между обольстительно пластичной Тамаки Кавакубой (Tamaki Kawakuba, Япония--США) и тривиальным виртуозом Си Ченем (Xi Chen, Китай) так, что явно обиженной девушке досталась только первая часть, а явно довольному ученику Центральной школы Пекина — две следующие заодно с протокольной овацией. Так что даже гармония, восстановленная Первым концертом Чайковского в неожиданно камерной интерпретации Аяко Уехары, показалась призрачной. Как, впрочем, и будущее конкурса Чайковского, которому по идее правильнее бы расформироваться на четыре абсолютно отдельных международных конкурса и таким образом заново начать свою историю.