В начале июня консалтинговая компания KPMG распространила отчет, в котором заявила, что в ближайшем будущем волна слияний и поглощений, захлестнувшая мировой фармацевтический рынок, начнет спадать. В России, напротив, процесс концентрации фармацевтического бизнеса неизбежен и в некоторых сегментах рынка уже набирает обороты.
Вынужденные слияния
В последние несколько десятилетий мировой фармацевтический рынок переживал процесс концентрации бизнеса — крупнейшие западные компании сливались, умножали капиталы за счет поглощения себе подобных и объединялись в международные холдинги. И объяснялось это не столько желанием крупных фармацевтических компаний захватить мировое господство, сколько объективной реальностью — финансировать разработку новых препаратов и их продвижение на рынке способны только очень крупные фирмы. Затраты на разработку и внедрение нового фармацевтического препарата составляют в среднем полмиллиарда долларов. Если прибавить к этому издержки на производство и маркетинг, то становится понятно, что решить подобную задачу в состоянии только компания, которая производит лекарства миллионами упаковок и имеет многомиллиардные обороты.Однако в ближайшее время, по мнению западных аналитиков, процесс концентрации на мировом фармацевтическом рынке если не остановится, то замедлится. Джон Моррис (Jhon Morris), глава европейского подразделения KPMG по фармацевтической промышленности, считает, что сегодня "вероятность крупных слияний и поглощений заметно уменьшается в силу значительных ограничений, установленных антимонопольным законодательством США и законодательством Европейского Союза о конкуренции". Суть ограничений сводится к тому, что антимонопольные органы Америки и Европы бдительно следят, чтобы лекарства одной фармацевтической компании были полностью взаимозаменяемы препаратами конкурирующей фирмы. Одним словом, заботясь в конечном счете о благе налогоплательщика, государство тормозит процес объединения фармацевтических гигантов и не позволяет сосредоточить выпуск, скажем, инсулина или аспирина в одних руках.
В России процесс концентрации, по мнению игроков рынка, пока находится в такой стадии, что говорить о монополизации преждевременно. Одной из причин замедленной концентрации, по мнению экспертов, является то, что рынок пока слишком мал и не представляет большого интереса для крупных западных компаний, которые способны его захватить. Объем всего российского фармацевтического рынка в настоящее время составляет, по различным оценкам, $2,4-3,8 млрд в год. По мнению Деяна Йовановича (Dejan Jovanovic), генерального директора компании ICN Pharmaceuticals Inc. по Восточной Европе, крупные западные компании смогут развернуть производство в России, когда ее рынок подрастет до $6-7 млрд и будет создана эффективная страховая система компенсации. Такие системы есть уже во всех бывших соцстранах. Поэтому польский рынок, например, равен российскому, хотя население Польши 38 млн человек, а России — 147 млн.
Кроме того, по мнению отечественных производителей и дистрибуторов, развитие рынка тормозит не только отсутствие страховой системы компенсации, но и государственная система регулирования цен. Директор департамента продаж компании "Нижфарм" Александр Итин: "Рационально, на мой взгляд, доверить регулирование цен рынку, а государству дотировать стоимость медикаментов через обязательное медицинское страхование, через страховые и больничные кассы, как это делается во всем мире. Поэтому попытки государства регулировать цены характеризуются запретительными мерами, но не стимулирующими. Такие меры, конечно, невыгодны субъектам рынка, они, в свою очередь, будут стремиться всячески обойти эти ограничения."
Но даже если учесть, что фармацевтический рынок был и остается самым регулируемым со стороны государства рынком товаров народного потребления, законы экономики не в состоянии отменить ни Государственная дума, ни Минздрав. Поэтому процесс концентрации, затронувший мировой фармацевтический рынок, коснулся и России. Первыми "сконцентрировались" дистрибуторский и розничный секторы. Концентрация производственного пока только намечается.
Крупный опт
Наиболее "сконцентрированным" сектором российского фармацевтического рынка на сегодняшний день является дистрибуторский. Это объясняется прежде всего тем, что доля импорта лекарственных средств составляет более половины всего фармрынка и продолжает расти. Если в 2000 году она равнялась 48%, то в 2001-м уже 63%, а в 2002 году менее чем за полгода опять увеличилась.На Западе рынок обычно контролируют всего несколько ведущих оптовиков (как правило, от трех до десяти). Концентрация фармбизнеса (доля рынка трех ведущих компаний-оптовиков), по данным Центра маркетинговых исследований "Фармэксперт", во Франции составляет 95%, в Великобритании — 83%, в Германии — 69%, в США — 45%. В России до кризиса этот показатель составлял всего 16%, однако в 2000 году концентрация дистрибуторского сектора фармбизнеса составляла уже 42%. Когда государственные чиновники заявляют о том, что в России более 2,5 тыс. фармацевтических дистрибуторов, они, как правило, забывают упомянуть о том, что более половины рынка контролируют пять крупных компаний.
Недостаточная степень концентрации сектора по сравнению с Францией, например, объясняется тем, что одноступенчатая система дистрибуции в России невозможна в силу огромных территорий. Для того чтобы распространить свое влияние "от Москвы до самых до окраин", крупные компании должны или создавать собственные региональные подразделения, или, как это чаще всего происходит сейчас, сотрудничать с небольшими региональными компаниями-дистрибуторами.
Способствует "укрупнению" оптового торговца и государство. Например, впервые за историю существования российского фармацевтического рынка Минздрав утвердил отраслевой стандарт, регулирующий правила оптовой торговли лекарствами. Теперь требования по хранению препаратов стали гораздо строже — настолько, что большинство мелких компаний выполнить их не смогут. На бизнесе таких гигантов, как "СИА Интернейшнл" или "Протек", это постановление не отразится — их склады отвечают самым современным требованиям. А вот небольшим оптовым компаниям с маленьким оборотом, скорее всего, придется искать партнера из числа крупных оптовиков.
Розница в сетях
Развитие фармацевтической розницы мало чем отличается от развития ритейла в целом — процесс концентрации происходит довольно быстрыми темпами и выражается в том, что рост доли аптечных сетей стремительно увеличивается. При этом число аптечных киосков, которых в России около 40 тыс., будет сокращаться, поскольку их ассортимент, составляющий, как правило, 500-600 позиций, не устраивает ни потребителя, ни оптовика.К настоящему времени аптечные сети заняли существенное место на рынке всех крупнейших городов России (в Москве, например, их доля достигла 25%). По оценкам экспертов, в целом по России к началу 2002 года в них входило от одной пятой до одной четверти всех аптек. А в Санкт-Петербурге число сетевых аптек превышает одну треть. Московская сеть "Аптеки З6,6", например, за пять лет увеличилась в четыре раза. И если темпы развития сохранятся, то к концу 2002 года десятая часть всех московских аптек будет принадлежать сети "36,6". О своих планах по увеличению сети объявила и компания ICN. Через пять лет сеть "Аптеки ICN" должна увеличиться с сотни до тысячи. Для этого компании, по мнению экспертов рынка, придется скупить уже существующие аптечные сети.
Эксперты прогнозируют, что в будущем доля сетей в аптечной рознице может вырасти до 30-50%. Наибольшего присутствия аптечные сети добьются в крупных городах. Дальнейшее расширение сетей будет происходить за счет очередного этапа приватизации государственного сектора (в Москве сегодня он составляет почти половину всех аптечных учреждений) — крупные компании, без сомнения, смогут предложить государству более выгодные условия выкупа, чем трудовые коллективы. У пути создания сетей "с нуля" тоже есть свои преимущества. Например, свобода выбора местоположения аптеки с точки зрения эффективности. Один из удачных примеров строительства "с нуля" — московская сеть "Старый лекарь", с 2000 года открывающая свои аптеки на самых бойких местах и ведущая крайне агрессивную ценовую политику. Наконец, на российский рынок могут выйти крупные западные сети.
Потеря концентрации
В последние годы, по наблюдению экспертов, в производственном секторе фармацевтики происходила не концентрация, а, скорее, процесс противоположный. Сейчас производственный сектор российской фармацевтической отрасли — это примерно 1000 компаний. При этом 90% всего объема производства лекарств приходится на полсотни самых крупных из них. Но за пять лет доля пяти крупнейших фирм упала с 45% рынка в 1996 году до 35% в 2001 году.Когда компания ICN Pharmaceuticals приобрела в России пять фармацевтических заводов, многие эксперты заявляли о начале формирования фармацевтической империи, которая поглотит весь производственный сектор российской фармацевтики. Однако этого не произошло. Хотя в настоящее время, по данным ЦМИ "Фармэксперт", компания ICN занимает первое место по объемам производства в России, говорить о монополизации нельзя хотя бы потому, что оборот компании в России в 2001 году составил около $104 млн, что равно примерно 7% рынка.
Эксперты называют несколько причин, по которым концентрация производства происходит столь медленными темпами. Во-первых, на рынок пока не вышли компании, проводящие политику "захвата", признаками которой являются агрессивная ценовая политика, мощные рекламно-маркетинговые кампании, поглощение мелких производителей. Отсутствие "захватчика" эксперты связывают с тем, что российская фармацевтическая промышленность нацелена на выпуск дженериковых препаратов, а не на разработку собственных. Для успешного развития бизнеса дженериковое предприятие может быть гораздо меньше компании, разрабатывающей оригинальные препараты,— ей не требуется тратить средства на разработку и маркетинг.
Во-вторых, рынком пока не заинтересовались крупные западные компании-производители. Две причины подобной незаинетересованности уже были названы — маленький объем и отсутствие страховой системы, компенсирующей затраты производителя. Еще одна причина — иностранцы выжидают, когда ситуация станет более стабильной и благоприятной.
О том, что крупные западные компании не стремятся наращивать свое присутствие на рынке, говорит еще один факт. Ведущие иностранные фармпроизводители не открывают в России свои представительства, а работают через так называемых аутсорсеров (to outsourse — пользоваться внешними источниками или средствами). Например, аутсорсинговая компания "Оникс Фарм" представляет в России интересы компаний Bayer AG (Германия), Sebafarma (Германия), Leo Farmaceuticals Prodax (Дания). Данная форма присутствия на российском рынке стала востребована после августовского кризиса. Вместо того чтобы вкладывать средства в развитие своего бизннеса в Росиии, иностранные фирмы подписывают контракт с аутсорсинговой компанией, которая представляет их интересы на рынке, позволяет сэкономить на создании инфраструктуры, а главное — снижает риски присутствия в нестабильной стране.
Однако все сказанное выше не означает, что концентрации производственного сектора фармрынка не случится никогда. Во-первых, потому, что для успешного существования бизнеса необходима мощная рекламная поддержка. А оплатить эффективную рекламную кампанию способна только крупная фирма.
Во-вторых, не за горами срок обязательного введения стандарта GMP (правила организации производства и контроля качества лекарственных средств). Фармацевтическим предприятиям так или иначе придется укрупняться — крупной фирме гораздо легче привлечь инвестиции, которые требуются для приведения производства к международному стандарту.
В любом случае концентрация в производственном секторе так же неизбежна, как в дистрибуторском и розничном. Тем более что процесс уже пошел, и, по мнению некоторых аналитиков, в течение самого ближайшего времени концентрация фармацевтического рынка увеличится в несколько раз.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЛЮБАВИНА