Сегодня заканчивается "период сосуществования" правых и левых во Франции. Власть будет сконцентрирована в руках правых — благодаря кризису левых и общей угрозе приближения к власти радикальных партий. В итоге как президентские, так и только что закончившиеся парламентские выборы не стали ничьим триумфом и, скорее всего, подействуют на общество депрессивно.
После первого тура парламентских выборов в прошлое воскресенье вакантными остались 519 мест в парламенте. На них претендуют 1045 кандидатов. По данным на 12 часов дня, наиболее активно проголосовали крупные города, прежде всего Париж. Явка избирателей по стране на 0,6% превосходила их активность в то же время в первом туре голосования и составила 20,3%. В девяти округах избирателям предстояло сделать выбор между левыми, правыми и национал-патриотами Ле Пена (Jean-Marie Le Pen). Расклад сил в будущем парламенте, по прогнозам накануне второго тура, будет приблизительно таким: правая коалиция получит 384-414 мест, социалисты — 115-145, коммунисты — 14-22, "зеленые" — 1-5, UDF (правая партия, не вошедшая в коалицию) — 24-30. Ле Пен, скорее всего, останется без мест. Самые последние прогнозы ставят под сомнение и присутствие "зеленых" в будущей национальной ассамблее. По всем опросам правые набирали голоса поддержки и после первого тура, в итоге за них выразили готовность голосовать 53% избирателей, за левых — 47%.Поразительными оказались результаты опроса о причинах самой высокой за все время Пятой республики неявки избирателей на выборы в первом туре. 62% отмахнулись: "не было времени", 24% поленились выбирать из огромного числа кандидатов, 21% все это уже не интересно.
Любопытно наблюдать, как даже чисто визуально меняется поведение президента Жака Ширака (Jacques Chirac), который, как говорят, до последнего момента не был уверен в победе правых на парламентских выборах. В дни после первого тура он как будто выдохнул "уф..." — стал увереннее, спокойнее, улыбчивее и явно входит в новый образ, который нам предстоит наблюдать в ближайшие пять лет: солидный, мудрый президент, внушающий уважение, никакой самоуверенности. И в то же время сильный лидер. Абсолютно все наблюдатели сходятся во мнении, что весьма удачным оказался сделанный им выбор кандидата на пост премьер-министра. 64% опрошенных считают, что Жан-Пьер Раффарен (Jean-Pierre Raffarin) удачно начал свою работу, и надеются, что он останется на своем посту. Успех правого премьера сработал на победу правых на парламентских выборах.
Левые, опустившиеся в прошлое воскресенье до самой низкой отметки за все время Пятой республики, еще не начали разбор полетов. Это, вероятно, будет происходить после окончания парламентских выборов. Тем более что на 23 июня намечен большой съезд всех левых движений, где пойдет речь о падении влияния социалистов и необходимости формирования новых коалиций, перестройке всего движения. Так или иначе, сегодня уже понятно, что по результатам последних двух выборов традиционно левая Франция становится гармоничной частью в целом правеющей Европы.
Местная пресса, начавшая серию публикаций с попыткой анализа происходящего в левом движении, склоняется к тому, что левые перестали чувствовать и понимать собственного избирателя. Пять лет у власти социалистического премьера Жоспена (Lionel Jospin) привели к резкому ухудшению взаимопонимания между партийными аппаратчиками и активистами на местах. Последние считают, что первые их не слышат, что "парижские социалисты" превратились в "левую икру", не имеющую никакого отношения к нуждам и стремлениям своего традиционного избирателя.
Да и этот избиратель как-то меняется. Где тот классический рабочий класс, на который всегда опирались левые? Какой должна быть тактика левых в эпоху глобализации? Как повлияло 11 сентября на менталитет общества? Организаторы кампании Жоспена эти вопросы просто проигнорировали. "По крайней мере, мы спасли мебель",— грустно шутят социалисты по поводу своего будущего все же относительно существенного присутствия в парламенте. Но все понимают, что в том виде, в котором левое движение существовало до сих пор, его уже не будет. А если будет, то ему грозит такое же безостановочное падение, как коммунистам.
Соратники Жоспена вспоминают, как они пришли к нему накануне первого тура президентских выборов и застали его в глубокой задумчивости. Его рейтинг падал. Жоспен посмотрел на членов своей команды и сказал то, что может символизировать взаимоотношения левых с их избирателями: "Мы не знаем, что происходит, мы не знаем, что думают французы". Социалисты до такой степени не понимали, что происходит, что готовились самую ударную часть кампании провести в интервале между первым и вторым туром президентских выборов. Не пройдя во второй тур, Жоспен бросил партию и, по сути, избирателей, отомстивших ему за это чуть позже на парламентских выборах.
Стирание границы между социалистами и правыми во всей предвыборной риторике, как на качелях, подбросило вверх крайне правых и крайне левых. И если можно говорить о едином порыве французского общества, то он проявился здесь, в голосовании против националистов. Это все же свидетельствует о моральном здоровье нации. При отсутствии точно сформулированных (или в связи с их несоответствием меняющемуся миру) леволиберальных ценностей общество качнулось к обещанной правыми либералами силе и надежности. Скорее всего, после 11 сентября такое движение логично, потому что в стабильности заинтересованы все избиратели в целом вне зависимости от социального положения и традиционно сложившейся политической ориентации.
Привычка более не играет роли. Мир изменился. Избиратель стал прагматичнее. Левые этого не учли. Хотя ведь это именно их избиратели сделали так, что фашизм во Франции не прошел. Это они сбалансировали ситуацию в выборе между крайне правыми и правыми в пользу последних. И только глухой может не услышать совершенно четко сформулированных претензий левого электората к своим политическим лидерам: "вы нас не знаете, а мы не знаем вас".
Я бы не рискнула пока сказать, что и как такового левого электората во Франции уже нет, потому что все классические каноны (рабочий класс и прочее) утратили свои четкие очертания. Нет. Такой электорат во Франции есть. Но он тоже уже живет в XXI веке со всеми его глобальными радостями и угрозами. И к нему надо подбирать новые ключи. Не исключено, что правые, которым тоже предстоит проанализировать результаты своего весьма эфемерного, по сути, успеха, сделают это удачнее левых.
НАТАЛИЯ Ъ-ГЕВОРКЯН, Париж