праздник
Вчера в Москве на Пушкинской площади состоялась торжественная церемония открытия Пушкинского дня России, приуроченного к дню рождения поэта. На церемонии особенно активны были сумасшедшие и нищие, поэтому создавалось ощущение, что это, скорее, не день Пушкина, а день Достоевского.Церемония началась ровно в полдень. Но еще с раннего утра на площади регулярно объявляли о ней в рупор, а также о вечернем литературно-музыкальном представлении, вести которое должен был господин Попков. Это имя глашатай объявлял как-то особенно торжественно: "По-о-опков!", но даже имя Попкова не смогло удержать около памятника толпу, которая равнодушно проплывала мимо, устремляясь на работу и по другим невозвышенным делам. Только сотрудники милиции проявляли к Александру Пушкину интерес — они таскали ограждения и водружали их вокруг него. Но вовсе не затем, чтобы отгородить искусство от народа, а чтобы оградить от народа ожидающихся чиновников.
На скамеечках сидели несколько девушек, ожидающих молодых людей, и несколько молодых людей, ожидающих девушек. Человек с рупором продолжал заманивать господином Попковым, но народу не прибавлялось. Вдруг откуда ни возьмись возникла странная старушка. Одета она была в пышное белое старинное платье, на голове у нее были белые цветы и кружева, на руках перчатки, а в руках веер. Журналисты пошли к старушке на разведку. "Я буду читать на церемонии открытия стихи",— сказала старушка. Обрадованные находке, операторы поволокли к ней свои телекамеры. "Только вы скажите милиционерам, чтобы они меня не прогоняли!" — попросила старушка, к разочарованию средств массовой информации, оказавшаяся самозванкой. Журналисты поволокли камеры обратно.
Тогда старушка предприняла другую попытку добиться общественного внимания. Заметив, что около памятника уже скопилась маленькая толпа, старушка подобрала полы платья, которое при ближайшем рассмотрении оказалось свадебным нарядом, и кинулась в пляс. При этом она декламировала стихи Пушкина и, хотя перепутала многие слова, все равно выглядела чудесно. Но тут подъехали настоящие участники церемонии, и милиция наконец-таки отогнала старушку.
Депутаты Мосгордумы, члены московского правительства, представители Министерства по делам печати и Министерства культуры говорили: "С праздником вас, Александр Сергеевич! Спасибо, Александр Сергеевич, спасибо вам!" При этом чиновники краем глаза поглядывали на Пушкина, желая удостовериться, что он здесь и слышит. В ответ поэт смотрел на выступающих внимательным и немного строгим взглядом. Даже старушка в свадебном платье притихла и слушала. "Слова 'Дума' и 'Пушкин' связаны глубинным смыслом!" — поделился своим открытием депутат Мосгордумы Иван Новицкий. "Если народ перейдет на жалкую подлую речь воров и проституток, ничего не построим! Нужно идти вперед, к пушкинскому языку!" — призвал поэт Владимир Костров. К нему присоединились и другие поэты, которые один за другим стали читать стихи — но, конечно, не Пушкина, а свои, потому что Пушкина и без церемонии уже все знают, а свое творчество надо как-то двигать в массы.
Но наконец и до Александра Пушкина очередь дошла. "Исполняется песня на стихи Пушкина 'Не пой, красавица, при мне'",— объявил человек с рупором. Певица действительно затянула романс таким пронзительным голосом, что все поняли просьбу поэта.
Площадь тем временем заполнилась нищими. В этот день они вели себя особенно нахально. Например, старушка с костылем подходила к каждому и требовала денег на лечение: "И милость к падшим призывал! Милость призывал!" — уверенно заявляла старушка, протягивая одну руку к носу граждан ладонью вверх, а другой указывая на Пушкина. Пушкин одобрительно смотрел сверху — он и со старушкой был согласен.
АДЕЛАИДА Ъ-СИГИДА