В комитете Сената США по разведке прошли первые слушания по вопросу о влиянии России на прошлогодние президентские выборы в США. Перед сенаторами выступили три эксперта по России и три специалиста по кибербезопасности. Неопровержимых доказательств вмешательства Кремля в выборы главы Белого дома они не представили, зато оценили политические взгляды президента РФ Владимира Путина.
Фото: Susan Walsh, AP
«Советский Союз влиял на ход многих выборов в XX и начале XXI века»
Показания первых трех американских экспертов, прослушанные в четверг в Сенате США в рамках расследования российского вмешательства в президентские выборы, напоминали лекции по истории. Почетный профессор Джорджтаунского университета Рой Годсон решил начать с истоков, кратко рассказав о возраставших возможностях российских спецслужб с 1930-х годов до наших дней. «Во время Второй мировой войны советская агентурная сеть помогала им, а иногда и нам бороться с нацистской Германией и фашистской Италией,— сказал господин Годсон.— Но влиять на политику европейских стран Советы продолжили и после войны».
Слово «Советы» Рой Годсон использовал и в отношении современной России. «У нас мало других примеров, когда они вмешивались в выборы с помощью машин, но нам известно множество примеров, когда Советы, действуя вместе со своими союзниками за рубежом, влияли на ход выборов во многих странах в XX и начале XXI века»,— заявил господин Годсон. Надежды США на то, что после 1991 года политика Москвы изменится, по его словам, оказались напрасными. «После окончания Холодной войны мы решили, что следить за возможностями российских агентов за рубежом не важно,— сказал он.— Тем самым мы разоружили сами себя. У них (России.— “Ъ”) такие возможности есть, и они их непрестанно совершенствуют, тратя на это миллиарды долларов ежегодно».
С истории, пусть и более поздней, начал свою речь и Юджин Румер — директор программы «Россия и Евразия» Фонда Карнеги. Он пояснил, что если в 1990-е годы Россия не чувствовала себя в безопасности (лишившись защитного буфера в виде стран Варшавского договора), то в последние годы Москва «восстановила силы» и провела «успешные военные операции» в Грузии, Крыму и на востоке Украины. В этих условиях, по словам господина Румера, противоречия между Россией и США — это «не кризис, который вскоре будет преодолен, а новая норма».
Чуть более конкретно методы, с помощью которых Москва якобы вмешивается в политику других стран, перечислил старший научный сотрудник Института изучения международных отношений Клинт Уаттс: «подрыв уверенности граждан в демократическом правлении», «формирование политических раздражителей», «уничтожение доверия граждан к избирательным органам», «популяризация российской внешнеполитической повестки за рубежом» и «размывание границ между фактом и вымыслом». Кроме того, российские «тролли», как сообщил господин Уаттс, вбрасывают в соцсети заведомо ложную информацию, на которую потом вынуждены реагировать ведущие американские СМИ.
«Владимир Путин — республиканец, демократ или оппортунист?»
Когда все докладчики закончили свои выступления, у сенаторов была возможность задать им вопросы. Первым взял слово республиканец Джим Риш. Признавшись, что показания экспертов его «впечатлили», господин Риш попросил их дать прогноз: что будет с Россией после ухода нынешнего президента Владимира Путина. «Мистер Путин намерен выдвигаться на новый шестилетний срок в 2018 году,— ответил Юджин Румер.— Поэтому я думаю, что то, что мы видим сейчас, будет продолжаться еще долго. Мы можем надеяться, что, если человек вроде борца с коррупцией Алексея Навального когда-нибудь добьется лидерства в стране, он будет более сдержан в информационных атаках, потому что сам был их жертвой. Однако, на мой взгляд, базовые критерии российской политики сохранятся».
Другой сенатор, Дайанн Файнстайн, поинтересовалась у экспертов, когда же Россия начала операцию по оказанию воздействия на президентские выборы в США. «В 2009 году Россия стала принимать активные меры в этом направлении,— заверил Клинт Уаттс.— В 2014 году, по моей оценке, у нее появились возможности влиять на избирательные кампании, в 2015-м стали применяться хакерские атаки, а к августу 2016 года они нарастили силы для влияния на выборы (в США.— “Ъ”)». А по словам Юджина Румера, интересам Москвы отвечали и митинги Occupy Wall Street, которые проходили в Нью-Йорке в 2011 году. «Москве было важно показать, что США находятся в кризисе, что эта страна неидеальна. Этот пример заслуживает внимания»,— заявил он. Помимо США, по мнению господина Уаттса, Москва также могла вмешиваться и в избирательные кампании на Украине, и в голосование на референдуме о выходе Великобритании из Евросоюза.
Ближе к концу слушаний экспертам стали задавать более философские вопросы, например, можно ли охарактеризовать действия Москвы как военную агрессию. Докладчики призвали сенаторов поосторожнее использовать подобные термины, но признали: нынешнее положение вполне в духе Холодной войны между СССР и США.
Неожиданный вопрос докладчикам задал сенатор Ангус Кинг, поинтересовавшись политическими предпочтениями Владимира Путина: демократ ли тот, республиканец или же оппортунист? «Он оппортунист»,— заверил Юджин Румер, добавив, что российский президент выступает на стороне той политической силы, которой ему удобнее манипулировать, чтобы добиваться своих интересов.
«У вас есть сомнения, эта была Россия?»
После перерыва перед сенаторами выступили уже не эксперты по России, а специалисты по кибербезопасности: исполнительный директор фирмы FireEye Кевин Мандиа, бывший директор Агентства национальной безопасности (АНБ) Кит Александер и профессор военного факультета Королевского колледжа Лондона Томас Рид. В ходе этой части дискуссии пример российского кибервмешательства привел участник президентской гонки 2016 года (проигравший партийные праймериз Дональду Трампу) Марко Рубио. Он рассказал, что в 2016 году его предвыборный штаб тоже подвергался хакерским атакам с «неизвестных российских адресов».
Впрочем, приводить конкретные доказательства активности российских хакеров эксперты не стали. Так, на вопрос сенатора-демократа Марка Уорнера о том, есть ли у экспертов сомнения в том, что за атаками стояла Россия, все трое ответили, что «скорее всего» это были именно российские хакеры. А Кевин Мандиа добавил: его компания следит за российскими хакерами на протяжении десятилетия, и «было бы легкомысленно считать, что они здесь не замешаны». Аналогичным образом эксперты ответили и на вопрос о хакере, скрывающемся под псевдонимом Guccifer 2.0 и опубликовавшем конфиденциальную информацию с серверов Демократической партии США. Когда один из сенаторов уточнил, считают ли гости заседания, что тот — именно российский агент, Томас Рид ответил, что он «уверен в этом».
За Дональдом Трампом будут тянуть российский след
В апреле Москву может посетить новый госсекретарь США Рекс Тиллерсон. Сообщения об этом совпали с проводимой Палатой представителей американского Конгресса серией слушаний о влиянии России на президентские выборы 2016 года. Хотя в ходе первого заседания руководители спецслужб США не представили доказательств вмешательства РФ в голосование, конгрессмены намерены сделать тему российского следа в победе Дональда Трампа долгоиграющей. Первое в истории США расследование в отношении действующего президента, подозреваемого в сговоре с недружественным государством, создает в Вашингтоне ситуацию двоевластия, делая перспективы нормализации отношений двух стран все более неопределенными. Читайте подробнее