Директор Института молекулярной биологии имени Энгельгардта Александр Макаров был выдвинут отделением медицинских наук — самого многочисленного научного отделения РАН. Кроме того, в своей программе он делал упор на развитие агропромышленного и медицинского сектора — а это могло привлечь голоса «новых академиков» из присоединенных РАМН и РАСХН. Но за время предвыборной кампании у него сложилось впечатление, что для руководства академии «существует только один кандидат, он же действующий президент».
Директор Института молекулярной биологии имени Энгельгардта Александр Макаров
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Когда вы решили выдвинуть свою кандидатуру на пост президента РАН?
— Это не совсем я решил — мне предложили медики выдвинуться. Отделение медицинских наук — это самое большое отделение РАН, у меня там много коллег по работе, так что это было лестно, конечно. Медики специально назначили собрание бюро отделения на 2 февраля — последний день, когда можно было выдвинуть кандидата от отделений. Они посмотрели, кого выдвинули другие, и определились со своими кандидатами. Бюро отделения выбирало между тремя кандидатами — Владимиром Фортовым, Владиславом Панченко и мной.
— То есть получилась как бы репетиция больших выборов?
— Да, и тайным голосованием бюро медицинского отделения выбрало меня.
— Как проходила ваша предвыборная кампания?
— Ну, главная задача была — написать программу. Мне кажется, она получилось хорошей. Все, кто читал, хвалили.
Эту программу мы рассылали по интернету абсолютно всем членам академии. Часть из них ответили, прислали свои замечания, предложения, мы их обсуждали в переписке. Помните, был такой кандидат в президенты США Картер — он «шел от дома к дому». Вот и я так же — общался с людьми. Приехал на химфак, поговорил с несколькими академиками, рассказал, кто я такой, что хочу сделать,— и поехал дальше.
Еще фотографии красивые сделал. (Смеется.) Пригласил фотографа, он меня отснял, я снимки дочке послал. Так что хоть какой-то навар от этих выборов у меня остался. Хорошая программа и хорошие фотографии.
— Когда у вас возникли претензии к процедуре выборов?
— Понимаете, раньше-то я никогда не выбирался в президенты академии наук и не знал всех тонкостей процедуры. А когда медики меня выдвинули, я начал изучать детали — и очень многое меня удивило.
Например, тот факт, что кандидатов выдвигает бюро отделения, а не весь коллектив. Потому что бюро — это 10–15 человек, а само отделение может насчитывать пару сотен членов. Сами понимаете, мнения тут могут разойтись. А в итоге 13 отделений из 16 поддержали кандидатуру Владимира Евгеньевича Фортова, это довольно сильная цифра. Такое создалось впечатление, что для бюро отделений существует только один кандидат, он же действующий президент.
Кстати, мне кажется совершенно очевидным, что действующий президент академии должен был уйти в отставку на время выборов. Ведь у него в руках были все рычаги управления, что создает определенные преимущества ему, как кандидату.
При этом по срокам все было довольно скомкано — сужу на примере нашего отделения биологических наук. Кандидатов для голосования отделение должно было выдвинуть 3 января, голосование по ним проходило 10 января. Разгар праздников, все в отпусках, как тут обсудить всерьез… А даты устанавливает академик-секретарь, как он скажет, так и будет. В общем, уже на этом этапе есть определенный барьер для выдвижения других кандидатов.
Или, например, в феврале прошло голосование президиума академии о поддержке того или иного кандидата. Так принято в РАН — президиум голосует, кого считать рекомендуемым кандидатом. И мне кажется очень странным, что члены президиума не стали для этого встречаться с кандидатами. Казалось бы, если хочешь голосовать за или против человека, то встреться с ним для начала, выслушай его соображения, задай вопросы. Но нет — никого не позвали, проголосовали за Владимира Фортова.
— Еще вы высказывали претензии к процедуре подсчета голосов.
— Я неоднократно был в составе счетных комиссий на разных выборах и вижу, что в РАН удивительно архаичная процедура голосования. Только один пример: бюллетени печатаются на обычном ксероксе, за ними огромные очереди выстраиваются. Вопрос даже не в том, что кто-то может сделать что-то плохое… Но как-то странно иметь такую устаревшую систему при столь важном событии.
Плюс я бы ввел еще графу «Против всех», чтобы все имели возможность высказать свое мнение.
— Вы пытались эти замечания донести до президиума, до других академиков?
— Конечно! На всех письмах, которые отправлялись в президиум по этой теме, есть моя подпись. Президиум — это вполне легитимный орган, он представляет всю академию. Лучше обращаться напрямую к нему, а не жаловаться на всех углах.
— И каков был ответ?
— Я не член президиума, поэтому на обсуждениях не присутствовал. С чем-то соглашались, с чем-то нет. Самое главное письмо мы написали как раз по поводу работы счетной комиссии. В Сибирском отделении РАН разработали подробную процедуру работы комиссии, вот ее мы хотели провести. Но не удалось.
— Решение об общем самоотводе было принято тремя кандидатами на общей встрече — вечером накануне общего собрания академии. Кто был инициатором этой встречи? Как вы пришли к договоренности о снятии с выборов?
— Вы знаете, это все-таки персональные вещи… Я не считаю себя вправе пересказывать их без согласия остальных участников. Как вы знаете, перед этим была встреча Владимира Фортова с президентом страны, на которой тоже, видимо, что-то решалось.
— Во время собрания академик Геннадий Месяц назвал все происшедшее «спецоперацией». Вы согласны с такой оценкой?
— Нет, я, конечно, с его словами не согласен.
— Выборы перенесены на полгода, за это время должны быть разработаны поправки к процедуре. Кто должен этим заниматься?
— Ну, сейчас нет единственного и главного кандидата в президенты академии, поэтому и административного давления не будет. Думаю, президиум спокойно рассмотрит все процедурные вопросы. Там много здравомыслящих людей. И уже не будет такого отрицания наших предложений. Ведь предложения по улучшению процедуры выборов уже есть, они вполне адекватные. Чтобы их принять, много времени не потребуется. И я уверен, что осенью гораздо больше будет достойных людей выдвинуто кандидатами на пост президента академии наук.
— А вы сами собираетесь снова выдвигаться?
— Пока не думал на эту тему. Опять же меня должны выдвинуть люди. А уж захотят ли они… Тут многое зависит от того, приняли они наш самоотвод нормально или им это не понравилось.
— Последний вопрос — какой вы видите академию наук?
— Я в своей программе выдвинул лозунг «Сделаем академию наук полезной для страны». Мне кажется, президиуму давно стоило задуматься, как этого добиться. Я полностью согласен с выступлением академика Дедова, который на собрании признал, что президиум годами занимался не тем. «Послушали научный доклад и разошлись»,— говорил он. А на самом деле нужно было определять, зачем вообще нужна академия наук стране, что она может ей дать.
У меня есть свое мнение, но это очень длинная история. Я хочу перенаправить вас к своей программе, которая есть на сайте нашего института. Интересно, что с сайта академии наши программы уже сняли. Так вот все, что я хотел сказать о будущем академии, я выразил в своей программе. Посмотрите ее, мне будет приятно, если ваши читатели с ней ознакомятся и что-то полезное для себя там найдут.