гастроли экзотика
В Малом театре в Москве два вечера подряд пела Сезария Эвора, исполнительница песен в стиле морна из Кабо-Верде, более известного у нас как Острова Зеленого Мыса. ЮРИЮ Ъ-ЯРОЦКОМУ показалось, что певица отработала свою программу без особого энтузиазма.Сезария Эвора (Cesaria Evora) родилась на Островах Зеленого Мыса и начала петь в 16 лет. Она довольно быстро добилась успеха на родине, а в конце 60-х пару ее пластинок выпустили в Европе. Певица долгое время не покидала свою страну, а в середине 70-х бросила петь и только в 1985 году в возрасте 45 лет снова возобновила занятия музыкой. Для этого она бросила пить и отправилась в Португалию, где записала пару песен для антологии музыки Кабо-Верде, после чего Эвору пригласили записываться в Париж. Начиная с 1988 года у певицы вышло несколько пластинок, которые быстро принесли ей международный успех, возможность концертировать по всему миру и собирать самые престижные залы. Сезария Эвора известна своей непосредственностью: она выходит на сцену босиком и много курит, ей даже ставят специальный чайный столик с пепельницей.
Концерты Сезарии Эворы прошли с аншлагом, причем даже несмотря на довольно скудную рекламу. Хоть эта певица и звезда мирового масштаба с очень хорошим контрактом на выпуск дисков, а все равно у каждого от ее песен возникает чувство, что это одному тебе знакомая экзотика, к тому же крайне задушевная. То есть на самом деле это такой хитрый маркетинговый ход, причем даже сама Эвора не скрывает, что пение для нее сейчас — почти исключительно работа. Улыбается Сезария Эвора редко, глаза у нее грустные и излучают какое-то подозрительное равнодушие. Самой большой в своей жизни радостью она назвала собственную популярность, а на вопрос "Можете ли вспомнить особенно удачные или неудачные концерты?" ответила, что в общем-то все они одинаковые, разве что иногда люди в зале стоят и приплясывают, а иногда сидят и слушают.
В Москве было и то и другое. Овации не смолкали с момента, когда после продолжительной увертюры долгожданная певица вышла на сцену, и до самого конца шоу. А под занавес в проходах партера уже плясали и радостно махали руками. Атмосфера была похожа на ту, что была на концертах других культовых неанглоязычных людей — Горана Бреговича (Goran Bregovic), Эмира Кустурицы (Emir Kusturica), Яна Тирсена (Yann Tiersen): такой же чистый восторг от одного факта пребывания рядом с кумиром.
Пела Сезария Эвора не слишком долго, меньше двух часов. Исполнила, понятное дело, практически все, что от нее требовалось,— побольше нагоняющих сладкую тоску баллад, поменьше чуть более мажорных песен. Музыканты, среди которых было четыре гитариста, исправно выдавали ажурные музыкальные конструкции, ту самую уникальную музыку Кабо-Верде, которая балансирует на грани между португальскими, западноафриканскими и бразильскими мелодиями и ритмами.
Концерт, правда, каким-то выдающимся не показался. В нем было очень немного того, что обычно заставляет людей идти и слушать артистов вживую, а не сидеть дома наедине с их записями,— занимательного шоу или волнующих импровизаций. Просто немолодая поющая женщина, у которой на лице написано, что ничего ей в жизни не мило, с чужими красивыми песнями. Ну и еще, конечно, большие залы для такой музыки не очень подходят — красивейшие песни Эворы, конечно же, лучше всего должны петься в кабаках среди клубов табачного дыма, а не в таком торжественном месте, как Малый театр.
Вообще, от концерта ощущение осталось примерно такое, как будто хороший коньяк пьется не положенными малыми дозами, а употребляется в количестве литр на рыло. И апрельский закрытый олигархический концерт Сезарии Эворы с расставленными в зале столиками был более подходящей идеей, чем народное гулянье в Малом театре.