Если рассматривать события прошедшей недели с точки зрения непрекращающегося соперничества законодательной и исполнительной властей, можно придти к выводу, что помимо традиционного обоюдного недоверия проявился еще один фактор расхождения между парламентом и правительством. Выступления на съезде председателя Верховного Совета и исполняющего обязанности председателя правительства продемонстрировали наличие порой прямо противоположных подходов к определению целей и конкретного содержания экономической политики в России. Как следствие, существенно разошлись позиции парламента и президента в вопросе об организации исполнительной власти: парламентариями отвергнуто предложение Бориса Ельцина о введении на предстоящие 12--18 месяцев "стабилизационного периода", в течение которого президент получил бы широкие полномочия. Тем не менее, считать эту идею окончательно похороненной было бы преждевременным.
Различия в видении того, какой будет политическая организация общества в ближайшие год--полтора и каким должен быть порядок взаимодействия органов законодательной и исполнительной властей, определяются несовпадением точек зрения большинства в Верховном Совете, с одной стороны, и членов правительства, с другой, относительно предпочтительной модели социально-экономического развития страны как конечной цели реформ переходного периода. Именно поэтому Руслан Хасбулатов большую часть своем выступления на съезде посвятил противопоставлению этих моделей. И спикер, и председатель Высшего экономического совета Владимир Исправников — основной оппонент Егора Гайдара при обсуждении в Верховном Совете проекта антикризисной программы правительства — считают, что съезд должен, наконец, сделать однозначный выбор, какой экономической модели (американской неолиберальной или европейской социально ориентированной) необходимо следовать правительству. В зависимости от этого выбора и должен быть, по их мнению, решен вопрос о составе российского правительства и кандидатуре будущего премьер-министра.
Если бы подобная логика возобладала на съезде, судьба правительства оказалась бы практически предрешенной. Парламентское большинство никогда не симпатизировало монетаристским методам макроэкономической стабилизации, которые приняло на вооружение гайдаровское правительство. Принятие же более "социально ориентированного" курса означало бы автоматическую отставку кабинета министров.
Понимая опасность быть втянутым в дискуссию о преимуществах и недостатках той или иной экономической модели перед аудиторией, мнение которой определяется, скорее, эмоциональными факторами, чем научными аргументами, Гайдар попытался избежать полемики. С этой целью он отрицал актуальность проблемы, "в каком обществе мы хотим жить — в скандинавском или американском", поскольку она, по его мнению, может быть рассмотрена лишь по достижении успеха экономической реформы, то есть не ранее, чем через три--пять лет. До этого момента правительству необходимо сосредоточиться на решении текущих, сугубо практических, проблем российской экономики, самой серьезной из которых Гайдар считает угрозу гиперинфляции. Попытку предстать перед депутатами в образе несколько приземленного практика, озабоченного, самое большее, среднесрочными экономическими проблемами, наблюдатели оценивают как в целом успешную.
Тем не менее, главе кабинета все же не удалось предотвратить принятие съездом постановления "О ходе экономической реформы в Российской Федерации" в редакции, которая по сути означает поворот экономической политики на социал-демократический путь развития. Этот документ не ограничивается констатацией необходимости "серьезных корректив" правительственной программы экономических реформ и тактики ее проведения. В постановлении съезда конкретно указано, каким именно коррективам должен подвергнуться нынешний экономический курс: реформе должна быть придана "социальная направленность", а роль государства в ее проведении "усилена". Иначе говоря, экономическая политика, которая будет проводиться в соответствии с принятым постановлением, должна отвечать двум базовым требованиям. Дальнейшее развитие реформы обуславливается решением важнейших социальных проблем населения. Кроме того, в ходе реформирования народнохозяйственного комплекса должен быть остановлен спад производства в приоритетных отраслях, в связи с чем финансовая и денежно-кредитная политика подчиняется задачам развития производства.
Даже беглый обзор тех мер, которые предусматриваются постановлением в социальной сфере (установление критериев минимального уровня жизни, предотвращение массовой безработицы, разработка программы компенсации сберегательных вкладов, реализация закона об индексации денежных доходов населения, принятие социальной программы выживания и развития малочисленных народов), свидетельствует об огромном затратном потенциале планируемой политики. Поскольку же доходная часть бюджета при нынешнем уровне поступлений будет не в состоянии обеспечить покрытие возрастающих социальных расходов, Верховный Совет до 1 апреля 1993 года должен внести изменения в налоговое законодательство, в соответствие с которыми субъектам Федерации предоставляется право устанавливать дополнительные налоги на содержание социальной сферы.
Не менее масштабна и намеченная в постановлении съезда хозяйственная политика. Предусматривается, например, восстановление индексации цен на сельскохозяйственную продукцию с учетом индекса цен на продукцию промышленности и услуги. По итогам индексации из бюджета предполагается возмещать сельскому хозяйству разницу от ценовых потерь. Президенту, парламенту и правительству поручается до 1 марта 1993 года разработать специальные программы развития производства конкурентоспособных наукоемких экспортных товаров и обеспечения импорта критически важной номенклатуры продовольственных и сырьевых товаров, а также медикаментов.
Предусмотренное в постановлении регулирование с 1 марта 1993 года валютного курса рубля, "исключающее искусственное обесценивание национального богатства", фактически может означать возврат к системе множественных валютных курсов рубля и искусственное поддержание его высокого обменного курса по ряду экспортных операций. Серьезной уступкой советам трудовых коллективов стало внесение в пункт 4 проекта постановления положения о приоритетном праве работников государственных и муниципальных предприятий в процессе их разгосударствления и приватизации. Однако именно в применение к этому положению была принята поправка президента: вместо "приоритета трудовых коллективов" появилась формулировка о необходимости "учета интересов всех социальных групп" при приватизации.
Единственным положением в постановлении съезда, которое может быть безоговорочно поддержано частным бизнесом, является поручение Центральному банку России до 1 января следующего года решить вопрос о повышении штрафных санкций за задержку банками платежей до размеров не ниже процентной ставки, устанавливаемой коммерческими банками по краткосрочным кредитам.
Анализ постановления показывает его очевидный инфляционный характер. Выполнение решений съезда потребует от команды Гайдара очередного — и на этот раз значительного — пересмотра своих прежних убеждений. Наиболее удобным выходом из создавшейся ситуации для правительства могло бы стать принятие съездом президентской концепции "стабилизационного периода". В соответствии с проектом постановления "Об обеспечении стабилизационного периода", отвергнутым парламентариями, президенту предоставлялись широкие полномочия в вопросах подготовки законопроектов в области экономической политики, мало уступающие "дополнительным полномочиям", предоставленным ему V съездом в конце 1991 года. В этом случае, у правительства оставалась бы определенная свобода маневра, поскольку проект относил к его исключительной компетенции исполнение республиканского бюджета, а также управление и распоряжение федеральной собственностью.
В условиях, когда экономический курс жестко задан оппонентами, у правительства остается два выхода: либо подать в отставку, либо — руководствуясь принципом "предельной полезности" — действовать "партизанскими" методами. Судя по первоначальной реакции кабинета министров на постановление съезда, оно склоняется ко второму варианту.