Закончился сезон в американской "Метрополитен-опера". Его итоги, главный из которых — обострившаяся конкуренция оперы XIX века и современного музыкального театра, подводит нью-йоркский корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-МАНУЛКИНА.
Последовательная репертуарная политика в отношении оперы ХХ века предполагает решимость идти на риск (оперная публика в своей массе везде предпочитает романтическую оперу) и умение снижать его до минимума. Умная реклама, толковые буклеты, отлаженная система абонементов и разнообразных скидок — все это помимо уровня исполнения и постановки делает свое дело. Зал заполнен по крайней мере на три четверти, на особенно громких премьерах — переполнен."Мет" по определению не может себе позволить сценический радикализм. Однако в диапазоне от обновленной традиции до умеренного эксперимента он располагает неограниченными возможностями и обеспечивает предельно широкий выбор. Только во второй половине сезона в "Мет" прошли шесть спектаклей ХХ века.
Мощную вагнеровскую традицию продолжила премьера этого сезона "Женщина без тени" Рихарда Штрауса в феерической постановке Херберта Вернике (Herbert Wernicke), поместившего мифологическую притчу Штрауса-Гофмансталя в сверкающую систему зеркал. Успех был также феерическим. Дальнейшие планы оборвала внезапная смерть режиссера месяц назад.
Экспрессионистская музыкальная драма была представлена "Лулу" Берга в постановке Джона Декстера (John Dexter), художник Джоселин Херберт (Joselyn Herbert),— стильный и мрачный сценический опус на тему эпохи модерна. По контрасту с ним возобновленная постановка "Парада" (три спектакля за вечер: "Парад" Сати, "Груди Тиресия" Пуленка и "Дитя и волшебство" Равеля) того же Декстера в сотрудничестве с Дэвидом Хокни (David Hockney) демонстрировала искрометный и изысканный французский театр представления и абсурда. А "Сон в летнюю ночь" Бриттена в постановке Тима Албери (Tim Albery) и Энтони Макдональда (Antony McDonald) ничем не омрачил волшебства шекспировской сказки: детский хор эльфов гордо носил крылышки, Пак летал по воздуху, и ослиная голова производила самое натуральное впечатление.
Добавим к этому громаду прокофьевской эпопеи "Война и мир" и американскую фактуру — оперу Джона Харбисона (John Harbison) "Великий Гэтсби", написанную по заказу "Мет",— и станет ясно, что у посетителя "Метрополитен" есть все шансы увлечься оперой "после Верди".
При этом уровень исполнения находится на высоте, о которой можно только мечтать. Солисты "Мет" готовы ко всему: к додекафонии Берга, к контратеноровым партиям Бриттена, к огромным по объему, тесситуре и мощи соло Рихарда Штрауса и к игре с бытовой музыкой 1920-х у Харбисона. В следующем сезоне их ждет практически неизвестный операманам России классик ХХ века Яначек, снова Штраус и Стравинский.
Опера не умерла в ХХ веке, как это иногда кажется при взгляде на афиши отечественных театров, и будет жить еще долго и счастливо, если преподносить ее публике так, как это делают в "Мет" и как того требовали эстетики три оперных столетия назад: поражать, поучать, развлекать.