Объявив о своих претензиях на пост мэра Москвы, оппозиционный политик Дмитрий Гудков дал неформальный старт избирательной кампании за пост руководителя столицы. Борьба за московскую мэрию, по мнению журналиста Виктора Лошака, обещает быть куда более драматичнее выборов президента, где, по сути, все предопределено.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Поспешив с объявлением о своих намерениях в будущем году, бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков, как стало ясно из его большого интервью телеканалу «Дождь», пока еще слабо представляет, за счет чего собирается победить нынешнего мэра столицы. По-моему, его главная надежда не столько на краудфандинг, в котором он преуспел, пытаясь вновь избраться в Думу, и даже не на личные агитпоходы во дворы и дома избирателей, сколько на то, что к моменту выборов Сергей Собянин поднимется на новый федеральный пост. Гудков видит его премьером, и в этом смысле является одним из самых заинтересованных в карьерном росте Сергея Семеновича людей.
Вообще удивительно, как многие люди без всяких сигналов и заявлений со стороны Собянина считают этот его пост промежуточным. На пути к чему? Тут могут быть варианты. Важно вспомнить, что главную, на мой взгляд, конкуренцию нынешний мэр выдержал даже не во время прямых выборов, а тогда, когда Кремль решал, кого срочно назначить на место Лужкова. Из четырех кандидатур – Игоря Левитина, Валерия Шанцева, Людмилы Швецовой и Сергея Собянина – выбрали последнего.
Умение учиться на ошибках предшественников – это тоже дар. Собянин, прежде всего, политически и финансово чистоплотен, хотя и не так близок москвичам по-человечески. Рядом с ним нет ни жены — «талантливого бизнесмена», как объяснял миллиарды Батуриной мэр Лужков, ни прикормленного круга олигархов, которым разрешено все. К столице стали относиться более бережно. До недавнего времени можно было бы сказать, что, в отличие от предшественника, Собянин не навязывает городу свой вкус, но, видимо, в Москве у каждого градоначальника должен быть свой Петр I. Для Собянина им стал памятник Владимиру – тяжелый и мрачный гвоздь, вбитый в Боровицкую площадь, к тому же бездарный с художественной точки зрения.
В целом, в недлинной истории новой России я бы назвал московского мэра скорее наследником традиции Виктора Черномырдина – больше делать и меньше выступать на публике.
Несмотря на то, что на пост московского градоначальника напор кандидатов обычно просто сумасшедший — последний раз зарегистрировался 41 человек, — Гудков может надеяться, что его с пробега не снимут. Во-первых, выборам в интересах явки нужно придать драматизма; во-вторых, если в 2013-м не сняли Навального, то почему в 2018-м должны снять Гудкова? Тем более, в российской политической культуре количество проголосовавших не становится в дальнейшим политическим весом. Ну, проголосовали три года назад за Навального 650 тысяч москвичей, разве это спасло его от странных судебных разбирательств? Кто-то подумал, как доходчиво объяснить этим шести с половиной сотням тысяч, что они, возможно, были неправы?
Возможно, есть смысл совместить выборы мэра столицы и выборы президента. Это, как ни парадоксально, может спасти московское голосование за первое лицо государства. Интрига, пусть и на городском уровне, видна уже сегодня, что обычно и привлекает зрителя.