В Москве начались гастроли легендарного Национального израильского театра "Габима" (Habimah), приуроченные к десятилетию восстановления дипломатических отношений между Россией и Израилем. Первый в мире говорящий на иврите театр, созданный в Москве более восьмидесяти лет назад, представит свои новые работы. С подробностями о программе гастролей — корреспондент Ъ МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Оказавшись под сводами Театра имена Вахтангова, где будут проходить основные события этого мини-фестиваля, габимовцы не на шутку разволновались, о чем наперебой спешили поведать собравшимся на пресс-конференции журналистам. Этот священный трепет можно понять. Ведь без участия Евгения Вахтангова, чье имя теперь носит театр, славная история "Габимы" (что в переводе на русский значит "сцена") могла и не случиться. Сам К. С. Станиславский, загоревшись идеей трех актеров-энтузиастов, бросил своего лучшего ученика на создание "библейского театра", который говорил бы на мертвом тогда языке — иврите. И хотя половина труппы этого языка не знала, поставленный Евгением Вахтанговым ровно 80 лет назад, в один год со знаменитой "Принцессой Турандот", спектакль "Гадибук" (жуткая история о том, как дух умершего жениха вселился в тело его невесты Леи) стал для "Габимы" таким же судьбоносным, как для вахтанговского — радужная сказка Гоцци. "Гадибук" объехал все страны и за полвека был сыгран в общей сложности более тысячи раз. А создавшая его труппа переехала в Тель-Авив и стала со временем главным театром новорожденной, тоже заговорившей на некогда мертвом языке страны. Но говорят, актеру, владеющему ивритом без русского акцента, попасть туда невозможно.Сегодня "Габима" привезла в Москву три свои постановки, каждая из которых основана на тяжелых исторических воспоминаниях. Настоящая стена плача: во-первых, "Каддиш по Наоми" ("каддиш" — значит "поминальная молитва") — клинически-мрачная сценическая версия поэмы американца Аллена Гинзберга (Allen Ginsberg), кумира поколения битников, во-вторых, не нуждающийся в особом представлении "Дневник Анны Франк", в-третьих, "Лето Авии" — моноспектакль первой леди израильского театра и кинематографа Гилы Альмагор (Gila Almagor), поставленный по ее одноименной автобиографической книге. Книга переведена на множество языков, в том числе и на русский, и включена в Израиле в обязательную школьную программу.
В этом спектакле актриса просто рассказывает об одном лете из жизни девочки, чья мать пережила холокост. О том, как над ней, обритой наголо, и над ее матерью-"партизаночкой" потешались сверстники, как она выбила камнем глаза учительнице, не пустившей ее на урок музыки из-за недостаточно нарядной одежды. О том, как мать преследовали и в конце концов свели в могилу кошмары воспоминаний.
В открывшем гастроли спектакле "Каддиш по Наоми" Гила Альмагор тоже играет главную роль. Формально перед нами воспоминания поэта Аллена Гинзберга о своем детстве и о душевнобольной матери, проводящей большую часть своей жизни в психбольницах. В них нет каких бы то ни было логических и временных связей. Обрывочные картины не сообщают причин ее сумасшествия, но зато ярко передают впечатавшиеся в сознание ребенка жуткие картины помешательства. Впрочем, на сцене все выглядит на так уж и страшно — Гила Альмагор строго дозирует эмоции. Зато в мультимедийных вставках, время от времени возникающих на белом заднике, клинические страсти в исполнении той же актрисы, включая реальную процедуру электрошока, выглядят куда более реалистично и убедительно.
Прима "Габимы", учившаяся в Америке у Ли Страсберга по методике, основанной на системе Станиславского, у себя на родине считается звездой первой величины. Она сыграла в театре все главные роли классического репертуара, от Медеи до Нины Заречной, и снялась в трех десятках фильмов. В рамках гастролей в Музее кино с 16 по 21 мая будет показана небольшая ретроспектива картин с участием Гилы Альмагор. В их числе и номинированный на "Оскар" в 1973 году "Дом на улице Шлуш", и основанная на второй автобиографической книге актрисы лента 1995 года "Под тутовым деревом". Откроется ретроспектива в Еврейском культурном центре на Большой Никитской фильмом "Пасхальная лихорадка".
Многие фильмы и представленные московской публике роли Гилы Альмагор — это изживание ее собственной трагедии. По привезенному на гастроли репертуару "Габимы" складывается впечатление, что и весь израильский театр занимается в основном переживанием национальных бед. Причем делает это так мрачно, что жизнерадостный основатель "Габимы" Евгений Вахтангов вряд ли бы признал в сегодняшнем театре свое дитя и пожалел бы, что открыл его такой мрачной историей.