Фирма Mercury пригласила для проектирования нового торгового комплекса в подмосковном поселке Жуковка знаменитых архитекторов, притцкеровских лауреатов Жака Херцога и Пьера де Мерона. Они приехали только на один день — для осмотра места и предварительных обсуждений условий контракта. ЖАК ХЕРЦОГ (Jacques Herzog) дал интервью корреспонденту Ъ ГРИГОРИЮ Ъ-РЕВЗИНУ.
— Что строить будете?— Пока это достаточно неопределенно, мы еще не подписали контракта. Известно только место. Жуковка. Как нам объяснили, это ваш Беверли-Хиллз. Приятное место, красивый ландшафт. По замыслу это должен быть торговый комплекс с ресторанами, рекреационными помещениями. Работа — на год, но опять же, твердо сказать трудно.
— Значит, через год в Жуковке появится шопинг-молл работы Херцога и де Мерона?
— Это не шопинг-молл. Нам бы совсем не хотелось делать шопинг-молл. Нам бы хотелось сделать что-то вроде "деревни роскоши". Улица, достаточно длинная, на ней стоят отдельные дома. Деревня включает в себя несколько пространственных типов; здесь есть и интерьер, и наружное пространство. Она вовлекает в себя множество разных людей, по ней может пройти любой человек, не только тот, кто покупает роскошь.
— Вообще-то жители Жуковки не относятся к числу любых.
— Да, к большому сожалению, эта архитектура не для всех. Особенно в вашей стране, где сильны различия между богатыми и бедными. Но здания строятся для конкретных заказчиков, а вот их дальнейшую судьбу трудно предугадать. Так у вас уже случалось, например, с дворцами ваших царей, которые теперь имеют совсем иную функцию, чем та, ради которой они создавались. Почему они сохранились? Из-за качества архитектуры. Важно создать настоящую архитектуру, а то, что с ней будет потом... Может, здесь будет детский сад, может быть, жилье. Архитектура иногда меняет свою функцию.
— Это будет похоже на ваши прежние работы?
— Ни в коем случае. Мы вообще стремимся никогда не повторяться. Архитектура должна быть везде разная, она должна исходить из местных особенностей. Из климата, из местных строительных материалов.
— А на какие русские особенности вы бы хотели опереться?
— Мы пока мало видели. Мне очень нравятся русские деревянные дома. Самое удивительное, что они состоят из бревен, положенных друг на друга,— это не европейский тип стены. Еще огромное впечатление производят русские церкви, у них совершенно необычные завершения.
— А архитектура русского конструктивизма?
— Нет. А почему вы о ней спрашиваете? Она популярна в России?
— Принято считать, что она популярна среди западных архитекторов, которые интересуются Россией.
— Да? Нет, разумеется, архитектура русского авангарда довольно известна, они были открыты к разным переменам, к разным новациям, но они тоже стремились установить универсальный стиль... Мы не собираемся опираться на эту традицию.
— Вы знаете какие-то имена?
— Ох, ну разумеется, они же входили в школьную программу, всех их мы учили. Помню, когда я был студентом, они мне даже нравились. Но с тех пор... А вы, кстати, думаете, что архитектура тоталитаризма убила конструктивизм? Вы к ней плохо относитесь?
— А вы?
— Когда смотришь на сталинскую архитектуру, может быть, это глупо, но она производит огромное впечатление. Конечно, если пытаться разделиться по партиям, считать, что когда Сталин пришел к власти, то он дал силу партии неоклассиков и испортил жизнь партии конструктивистов, то мы, наверное, должны ощущать себя в партии конструктивистов. Но это идеология, а когда смотришь на реальность, то эти сталинские здания, в них столько энергии, они настолько привлекательны, и они ни на что не похожи. И я думаю, что сегодня было бы очень интересно поработать над сталинизмом, как-то о нем подумать. И я думаю, что будущее русской архитектуры — это скорее эклектическое смешение различных качеств традиционализма, неоклассики, современной архитектуры. Как везде в мире, есть черные люди, желтые люди, белые люди, и их смешение создает энергию больших городов.